как птички! Осленок!
Осленок от стыда чуть не спрятался под кровать, но Жемчужно-Белая, с нескрываемым интересом глядя на летающего мальчика (ещё бы! за сто тысяч лет впервые в Сообществе – летающая особь мужского пола!), вступилась:
– Ну что Вы, Ваше Величество, ну что Вы… Они – часть Сообщества и имеют право передвигаться сообразно своему происхождению… – а сама тут же незаметно подскочила к мальчику и взяла его на руки.
– Какой крепыш, а? Тяжеленький… Не боишься меня, а?
– Он не боится, госпожа… – робко заметил Осленок. – Он ничего не боится… А читать начал даже раньше сестренки, память – просто запоминающий кристалл какой-то… Casus exclusionis… – последнюю фразу пробормотал Осленок вполголоса и интеллигентно поправил круглые старушачьи очки на носу…
Жемчужно-Белая смерила Осленка испытующим взглядом, а потом – расцеловав малыша и отпустив его на пол, сказала:
– А с Вами, магистр, мы ещё поговорим… Научное Сообщество давно интересуют ваши исследования в детской педагогике… Мне было бы интересно изучить результаты Ваших наблюдений за этими близнецами – согласитесь, это же исключительно важный случай с научной точки зрения…
– Да, госпожа, – покраснел от удовольствия Осленок – он обожал, когда высоко ценили его вклад в науку – я буду рад поделиться своими наблюдениями…
…А в это время одна за другой прибывали придворные феи – от высших рангов до юных учениц- пажей. А потому облачение в коронационные наряды Прекрасной Феи было недолгим – целый рой придворных дам – исключительно из числа фей, под бдительным присмотром Жемчужно-Белой – быстро совершили то, что для Принца длилось едва ли не три часа.
– Видите, как замечательно – воскликнула Жемчужно-Белая – ох, хороша… Просто красавица! – и всплеснула руками.
Фея была облачена в длинное декольтированное платье таких же переливающихся цветов с кринолиновой юбкой – по авалонской моде – и жестким корсетом. Феи таких платьев не носили – они предпочитали более свободную одежду – но тут уж надо соответствовать людской моде! На ногах у неё были усыпанные бриллиантами белые туфельки, а с плеч ниспадала такая же мантия как у Принца. Золотистые волосы были завиты сразу четырьмя феями-фрейлинами и переплетены золотыми нитями.
– Да, Ваша Верность, без Ваших фрейлин я бы…
– А почему Ваших, моя королева? Это уже твои фрейлины, твои… Я думаю, королеве Вашего происхождения нужно иметь и соответствующую Вам свиту, не так ли? А что может быть лучше наших с вами сестер?.. И потом – понизив голос и хитро подмигнув Фее добавила она – они одновременно будут и фрейлинами, и телохранительницами – для Вас и Вашего мужа и детей, а то времена нынче у нас неспокойные…
Принц же скорчил недовольную, как от оскомины, гримасу и едва удержался от того, чтобы не добавить – '…и шпионками одновременно' – он не сомневался, что все эти фрейлины и пажи – всего лишь на всего переодетые агенты 'ЖАЛА'…
Наконец, когда с нарядами все было закончено, и когда вся свита сопровождения из фей прибыла, настало время выходить – скоро рассвет…
С улиц слышались уже давно радостные песни. Хотя коронация ещё предстояла, но народные гулянья шли уже вовсю. Все улицы светились яркой иллюминацией – феи постарались – чуть ли не каждый вершок крыш, стен, деревьев – были усыпаны разноцветными магическими огоньками, каждый клочок земли был усыпан ароматно пахнущими цветами, да и сами деревья – расцвели и благоухали. По воздуху носились иллюзии птиц, бегали озорные обезьянки, звучала неизвестно откуда приятная музыка. Людям раздавали бесплатные напитки, розового цвета, напоминавшие по вкусу медовуху, только гораздо ароматнее. Она тонизировала так, что и спать не хотелось, а веселье было такое, что многие не удерживались – и пускались впляс прямо на улицах. Тут же бесплатно раздавалась и снедь – удивительные фрукты и овощи самых невероятных размеров, форм и цветов, которых люди отродясь не видывали и которые просто таяли во рту, наполняя всю полость рта удивительным ароматом – как будто бы духами туда набрызгали.
Коронация должна была проходить, однако, вопреки традиции, не в городе, а на широком поле возле Моста – на материке, а не на острове. Так удалось бы собрать гораздо больше народу, чем могло поместиться в королевском Соборе, да и неприятные воспоминания о прошлой коронации ещё не изгладились…
На поле был сооружен огромный помост из обитых шелком досок, а в центре сооружен переносной алтарь, на котором уже расставляли служители религии Создателя все необходимое. Стража огородила место коронации, а на поле расставлялись мягкие лавочки и стульчики для тех, кто устанет, натягивались тенты, где будут выдавать снедь и напитки.
– Во-во, милочка, а я што тебе говорю? Ещё бы, королева-то – сама фея! Видела, какие крылышки у неё на спине? А какие цветы она на этом самом поле тогда пускала, какие песни тут пели… Э-эх! Жаль тебя не было… – вздохнула дородная Марта, искренне сожалея о несчастье своей подруги, в тот день бывшей на ярмарке.
– А платьице, а платьице-то какое на ней было? – глаза собеседницы Марты заблестели жадным блеском.
– Платьице? Ой, не помню, дорогая… Помню, тонюсенькая она такая, как девочка совсем… Эх, а платьица-то не помню! Создатель видит – не помню и все тут… Зато какие цветы были на небе тогда, как благоухало…
– А король, а король-то как? Ты, помнится, говорила, что он у нас 'того'… – и повертела пальцем у виска.
– Да ты што, милочка, да побойся Создателя! – осенила себя Марта набожно и вместе с тем торопливо знамением Создателя – Я такого сказать не могла, да ты што! Наоборот, он такой миленький. Тоненький, как мальчик, и говорит так вежливо, спокойно, а как он детишек обнимает и целует – сразу видно – наш человек… У кого детишек нет – тот и королем не будет хорошим, а у него их, говорят, уже четверо…
– А правда ль, говорят, что у детишек-то – крылышки как у пчелок растут, а, кума?
– Ну уж не знаю, крыльев не видела… Зато видела, кума, что они как две капельки воды, близняшки, – и все в маму, все в маму-то пошли…
Но в это время к двум кумушкам подошли их многочисленные дочки и сыновья с внучатами – и им пришлось прервать разговор и заняться обычным для всех бабушек в мире делом – сюсюканьем, успокаиванием, переодеванием, убаюкиванием и т.п., а потому они и не заметили, как стоявшие рядом с ними два охотника в зеленом, с полностью опущенными на лица капюшонами, у лавки, где выдавали бесплатное пиво, увидев, что на этом разговор их закончен, оставили кружки с недопитым напитком и отправились куда-то дальше, по своим делам…
А в это время раздался, как гром среди ясного неба, звук невидимого оркестра из множества арф, труб, цитр и кимвалов и дивное пение. Ночное ещё небо вдруг осветилось яркими огнями, наподобие северного сияния, только разноцветного и намного более яркого. Запахло дивными цветами, а потом – откуда-то издали, со стороны Моста на остров Авалоне, стали видны прибывающие колонны праздничного поезда…
Но о, чудо! Такого граждане Содружества не видели никогда ещё, ни на одной коронации! Кареты неслись по воздуху, запряженные не конями, а белоснежными пегасами с большими крыльями. И вся авалонская знать летела на коронацию – по воздуху! А любители погарцевать – прямо верхом на этих прекрасных волшебных животных! Весь поезд – от королей Содружества до принцев крови и потомков рыцарей 'Круглого Стола' – добирались до площади так…
Но самым удивительным было прибытие Его Величества и его семьи. Они прилетели – на воздушном шаре, запряженном шестеркой белоголовых орлов, которыми управляли – плюшевые котенок и щенок! Вот
