Я сдержала слово и обдумала замечания Макса, но решила оставить все как есть – пусть поработает редактор. Правда, кое-какие мелочи я исправила. Так на смену опилкам пришли щепки, а защелка шпингалета превратилась в шпингалет. В этом я с удовольствием уступила Максу.
Попрощаться с Парижем не удалось: весь день лил сильный дождь, не позволив нам высунуть нос на улицу. Казалось, Париж оплакивает наш отъезд, и мы пообещали, что расстанемся не надолго.
На следующий день выглянуло солнце, и мы с удовольствием любовались утренним городом сквозь боковые окна такси, уносящего нас в аэропорт.
Мне досталось место возле иллюминатора, и я смогла с высоты птичьего полета бросить прощальный взгляд на Париж. Вот тогда-то в моей голове и зазвучал саксофон, и из самых глубин детства вырвался на свободу баритон Мэтью Паркера: «Все начинается в Париже...».
Что начинается?
Что за вопрос? Конечно, начинается новая жизнь, ведь я согласилась выйти за Макса! Но, как выяснилось далее, блистательный Мэтью Паркер имел в виду кое-что иное. Но не будем забегать вперед!
Генри выглядел хорошо отдохнувшим и даже загоревшим. Я хотела сделать ему комплимент, но в последний момент решила, что это окажется бестактным с моей стороны – ведь он не может ответить мне тем же!
Нас ждало радостное известие: одна весьма серьезная фирма остановила свой выбор на нас. Осталось согласовать детали, подписать договор и крупный проект обеспечит нас работой на пару лет. Более того, Генри придется расширить штат, приняв на работу двух-трех программистов и, конечно же, давно вожделенную мною секретаршу. Мы, наконец, сможем с уверенностью смотреть в будущее!
Я красочно описала Генри свою поездку в Париж. Он поздравил меня с помолвкой, заявив, что давно ожидал этого сообщения! Мне не захотелось вдаваться в подробности сделанного мне предложения и, чтобы отвлечь Генри, я похвасталась написанным рассказом.
– Так почитайте же, все равно после отпуска ничем не хочется заниматься. – От нетерпения Генри замотал головой.
– Но вы должны дать мне слово, что не обидитесь.
– Что? Я уже обиделся! С каких это пор вы делаете мне подобные предупреждения?
– Я делаю это первый раз, Генри, а почему – вы поймете по ходу чтения.
– Ладно, обещаю. Только приготовьте мне кофе и побольше корицы, пожалуйста!
Себе я тоже бухнула корицы от души.
Сделав глоток, я приступила к чтению. Генри хохотал, услышав имена частного детектива и его секретарши. Мой расчет на его чувство юмора полностью оправдался.
– Вы закончили? – поинтересовался Генри, когда я умолкла. – Как-то все резко оборвалось.
Меня смутило единство Генри и Макса в этом вопросе.
– Вот и Макс мне об этом говорил... Может, я что и придумаю.
– Конечно, придумаете! У вас это всегда неплохо получалось! Еще меня смущает мотив этого Макграфа. Все-таки решиться убить человека не так уж просто. Даже для душевнобольного.
– Несомненно, Генри. Но посмотрите статистику. Сколько убийств происходит только потому, что люди, например, не поделили парковку. Уж на что глупая причина, а убийцы вполне вменяемые люди. А сколько вообще беспричинных убийств? Кому-то захотелось пострелять, он выходит на улицу и открывает огонь по случайным прохожим! Не проходит недели без подобного случая. Так что ж удивляться, если какой-то шизофреник во время обострения болезни решил разделаться с поэтом, стихи которого не любил. Конечно, это кажется бредом нормальному человеку, но реальность именно такова!
– Пожалуй, мне придется согласиться с вами, Николь. Тем более, что наблюдается тенденция к увеличению подобных преступлений. Куда мы катимся? Может все наше общество психически ненормально?
– Возможно, а причинами тому пропаганда насилия в кино и по телевидению, увеличивающаяся пропасть между бедными и богатыми, неправильно выбранные жизненные ценности и приоритеты, – разоткровенничалась я.
– Вы рассуждаете в точности как Джек Томпсон.
– Так он же прав! Я видеоигры запретила бы вообще. От них вреда куда больше, чем пользы!
– Что-то мы с вами увлеклись философией, мистер Никольсен, и совсем забыли про нашего барашка. А рассказ мне понравился. Но я надеюсь, что вы не покинете меня? Впрочем, место вашей секретарши мне обеспечено!
– Да, Генриэтта, то есть, нет. Конечно, я вас не брошу. Ну, разве что на короткий срок...
– Как? Уже? – Генри так завращал головой, что я испугалась.
– Да нет, это я просто так сказала... – успокоила я его. – Но, надеюсь, когда-нибудь...
– Ффууу... Мне полегчало. Обязательно согласуйте со мной!
– Не забывайте, Генри, что я собираюсь замуж за адвоката.
– Черт! Хорошо, что вы напомнили, а то я уже подыскивал статью для вашего увольнения...
Мы посмеялись, а затем Генри спросил:
– А что вы собираетесь сделать с рассказом?
– Еще не думала, но, наверное, отправлю в «Калейдоскоп» – они ведь уже опубликовали несколько моих рассказов.
– Конечно, они вас уже знают, так что процесс пойдет быстрее.
– Мне еще надо показать рассказ инспектору Майлсу.
– Вы считаете это необходимым? Во-первых, вы используете другое имя, все-таки Крис Смайлс это не Кристофер Майлс. Во-вторых, вы не пишете о нем ничего плохого, Крис Смайлс вполне положительный герой. В-третьих, инспектор Майлс прочтет ваш рассказ не ранее как выйдет на пенсию. И вообще, если вы полагаете, что рассказ может не понравиться Майлсу, то просто дайте инспектору другое имя!
– Пожалуй, я так и поступлю, – согласилась я, но последующие напряженные суетливые будни заставили меня забыть об этом.
Рассказом я распорядилась иначе. «Калейдоскоп» никуда не убежит. Журнал «Теннесси» выглядел куда респектабельнее, да и гонорары повыше. Я собиралась штурмовать новые рубежи и покорять заснеженные вершины! Я не собиралась останавливаться на достигнутом и почивать на лаврах.
Ответ из «Теннесси» пришел через час. Вежливый, стандартный, даже, возможно, автоматический. Они подтвердили получение моего электронного письма и просили набраться терпения.
Первую неделю ожидания я проверяла свой почтовый ящик по нескольку раз в час, хотя прекрасно понимала, что раньше, чем через несколько недель, рассчитывать не на что.
Генри подписал договор с фирмой «Маттел» и загрузил меня работой так, что спустя три недели я забыла про свой рассказ вообще. Звонок из редакции «Теннесси» застал меня врасплох.
Сладкоголосая сирена убедилась, что имеет дело со мной, и торжественно сообщила:
– Мисс Федона, ваш рассказ принят и выйдет в ближайшем номере!
– Вы говорите про «Серийное самоубийство»? – растерялась я.
– Конечно, разве вы посылали нам что-нибудь еще?
– Нет.
– А знаете, кого вам надо благодарить?
– Вас? – Почему чушь всегда лезет в голову первой?
– Ну что вы... При чем тут я? Барри Экдаха!
– Барри Экдаха? Автора «Тихого убийства» и «Убий дальнего своего»? Но...
– Да-да, и еще нескольких замечательных рассказов, напечатанных нашим журналом. Мы отправили ему ваш рассказ на экспертизу и, я скажу вам по секрету, еще никогда не получали такого отзыва. Экдах назвал ваш рассказ маленьким шедевром и рекомендовал дать в печать как можно скорее.
– Мистер Экдах сильно преувеличивает... – с трудом выдавила я. Меня бросило в жар, и я покрылась краской. Хорошо, что Генри, внимательно слушавший наш разговор, не мог этого видеть. В чашке оставался уже остывший недопитый кофе. Двумя глотками я опустошила ее.
– Конечно, он внес с десяток мелких правок, против которых, надеюсь, вы не станете возражать. Они
