действительно мелкие. И нам бы не хотелось задерживать публикацию вашего рассказа.
Я предпочитаю править текст сама, но авторитет Барри Экдаха, нежелание ставить палки в колеса редакции и моя занятость на работе не оставили мне выбора.
– Да, я согласна...
– И еще, – решила прикончить меня сирена. – Но только не выдавайте меня! Главред проверяет возможность увеличить ваш гонорар в полтора раза, если вы подпишете договор на еще двенадцать рассказов. Алло, вы со мной?
– Да, я вам очень благодарна за звонок. Я бы хотела... Мне бы хотелось поблагодарить мистера Экдаха лично.
– Это не положено, но, думаю, что в вашем случае мы можем сделать исключение. Запишите телефон Барри Экдаха.
По моим фразам Генри без труда собрал пазл, но ему хотелось знать и детали. С трудом сдерживая себя, чтобы не захлебнуться от радости, я пересказала ему мнение Барри Экдаха о моем рассказе.
– Если бы эту оценку дал кто-нибудь другой, а не Барри Экдах, я бы не поверил. Китти прочитала все его рассказы и была в восторге. А моя жена знает в этом толк. Один рассказ она прочитала мне вслух. Преступник случайно обнаруживает труп и начинает фабриковать улики против своего знакомого, которому он хочет насолить.
– Да, я читала. «Утерянный труп» называется. Великолепный рассказ. Мне очень понравилась идея.
– Так что, если Экдах сказал, что ваш рассказ – маленький шедевр, то похвала эта – большая.
– О, не сомневаюсь. Если мне удастся набраться наглости, я позвоню ему и попытаюсь встретиться и поблагодарить лично.
– Я думаю, ему будет приятно.
– Вы правда так считаете? Я немного стесняюсь.
– Вы позволите ему сыграть роль мэтра и покровителя. Это повысит его самооценку лучше любых гонораров. Тем более, вы ему действительно очень обязаны.
– Хорошо, Генри. Надеюсь под этим соусом один раз уйти с работы вовремя...
– Начинается... Шучу-шучу. Ладно, но только один раз.
– Усаживайтесь в это кресло, здесь вам будет удобно, – пообещал Барри Экдах.
У него не нашлось времени принять мое приглашение пообедать в ресторане, но он пригласил меня на ленч к себе домой.
Он занимал просторную квартиру в респектабельной части города. На стене в гостиной висели две картины, выполненные в импрессионистской манере.
– Это копии картин Клода Моне, которыми владели мои предки, но, к сожалению, мой дед вынужден был их продать в годы Великой Депрессии, – с гордостью объяснил Экдах, проследив за моим взглядом. – Сами знаете, какие были времена. Увы, мне не под силу выкупить оригиналы, но копии я смог себе позволить.
Не верилось, что этому подтянутому мужчине в модных очках и безукоризненно сидящем деловом костюме под шестьдесят. Седина коснулась только висков, а морщины украшали лишь высокий лоб писателя. Я позволила ему курить, и он с наслаждением выпускал клубы дыма из весьма обгрызенной трубки.
Горничная принесла аперитив.
– Чилийское. Очень хорошо для начала, – со знанием дела рекомендовал Экдах.
Я не смогла отказаться, хотя понимала, что мне не удастся скрыть этот факт от Генри. По части распознавания запахов ему нет равных.
Мы чокнулись, и я стала расхваливать рассказы Экдаха. Чувствовалось, что это доставляет ему удовольствие.
Звякнул колокольчик. Барри Экдах поднялся и пригласил меня в столовую.
Мы сидели друг против друга, как два шахматиста, как давно не видевшие друг друга отец и дочь. Обстановка была семейной, и я подумала, что гожусь писателю в дочери.
На смену великолепному фасолевому супу была подана толстощекая рыба, напоминавшая одного из наших клиентов. Казалось, стоит вонзить в нее вилку, как она лопнет от самодовольства. Но я рискнула. Я никогда не ела ничего вкуснее. Белые ломтики таяли во рту, и я утратила всякую связь с реальностью.
– Это мушт, – не дожидаясь моего вопроса, представил рыбу Экдах.
Через десять минут у меня на тарелке красовался аккуратный рыбий скелет.
Покончив с муштом, мы приступили к десерту: горка шариков мороженого с вишенкой на вершине.
Положив вишенку в рот, я решила, что пришло время для благодарностей.
– Мистер Экдах, я очень благодарна вам за вашу рецензию.
– Но ваш рассказ действительно мне очень понравился. Редко случается, когда после прочтения детективного рассказа хочется его перечитать. А там есть над чем подумать. Например, ваша мысль о том, что человек, склонный к самоубийству, с легкостью поднимет руку и на другого.
– Простите, что вы имеете в виду? – Я напряженно пыталась вспомнить, где я об этом писала...
– Ну, как же, Николь. Недаром же Смайлс причислял самоубийц к разряду убийц-неудачников. Это тема для серьезного разговора, но, понятно, неуместного в рамках небольшого детективного рассказа.
– Да, конечно, – мне не хотелось огорчать писателя сообщением, что он читает между строк.
– Мне кажется, вы внесли ценный вклад в проблему запертой комнаты. – Я покрылась румянцем. Писатель продолжил: – Вы разрешили ее с легкостью, которой могли бы позавидовать сам Эдгар По и несравненная бабушка Агата.
– Вы преувеличиваете... – я попыталась прервать список столь известных и любимых имен.
– Нисколько, Николь, нисколько! Но чтобы вы не слишком зазнавались, я укажу на некоторые недостатки. Так, например, полагаю, что четырех конфорок недостаточно, чтобы прогревать квартиру. В своих замечаниях я предложил добавить духовку.
– Вы правы, мистер Экдах.
– И теперь самое главное. Я даже был немного шокирован, особенно после того, как прочитал ваш «Пуримшпиль».
– Вы прочитали мою повесть?
– Да, но об этом после. Вы рисковали жизнями жильцов дома. Неужели ваш поэт не понимал, к каким последствиям для них может привести избранный им способ самоубийства. Ведь дом мог взлететь на воздух со всеми его обитателями... Понятно, что плита была устаревшей конструкции, и отсутствовали датчики, способные отключить газ при охлаждении конфорки. Но ведь он мог воспользоваться таймером, встроенным в плиту, черт побери!
Меня снова бросило в краску.
– Но... Это же было убийство...
– Видите ли, если таймер не был установлен, то Смайлсу не следовало бы торопиться сдавать дело в архив. Очень подозрительно, что таймер не был установлен.
– Да, это надо изменить. Поэт установил таймер, но он не сработал.
– Именно этот выход я и предложил редакции. Ведь иначе уже на этом этапе версию о самоубийстве пришлось бы отставить. Трудно ожидать от убийцы проблесков человеколюбия.
– Я согласилась с тем, что редактор исправит текст согласно вашим замечаниям, но я еще не получила результаты его работы. Возможно, я увижу их лишь в журнале.
– Скорее всего. Но не расстраивайтесь, это все пустяки, издержки, неизбежные ошибки... Теперь немногие писатели работают в этом жанре. Считается, что классики все сказали, но, полагаю, вы согласитесь, что мне удалось, если не опровергнуть, то, по крайней мере, серьезно поколебать это ошибочное мнение. И я счастлив, что не одинок. Я очень рад, что вы тоже работаете в этом жанре. Сейчас царит путаница в умах: детективом называют все что угодно. На днях мне на глаза попался список, составленный Британской Независимой Ассоциацией торговцев детективной литературой. Вы не поверите, в него попал роман Джека Финнея «Меж двух времен»! Блестящий роман, что не говори. Но при чем тут детектив? Да, острый захватывающий сюжет, загадка и герой, пытающийся эту загадку разрешить. Но ведь
