“Никаких “но”!” — счастливо рассмеялся Джомми.
“Я действительно думаю, что нам не следует оставаться там. Я вижу, что у вас есть замечательное оружие, а ваш автомобиль сделан из металла, который вы называете усиленной сталью. Но у вас есть тенденция недооценивать людей. Это грубейшая ошибка! В борьбе со слэнами люди, подобные Джону Петти, настолько развили свой интеллект, что его возможности практически безграничны. Кроме того, Джон Петти не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить меня. Даже сейчас его сеть неуклонно затягивается вокруг различных убежищ слэнов, где, как он предполагает, нахожусь я”.
Джомми озадаченно смотрел на нее. Вокруг царила глубокая тишина пещерного города. Некогда белые стены упирались в потрескавшийся потолок, бесконечная вереница колонн согнулась не столько от тяжести грунта, сколько от груза лет. Налево начинался обширный рукотворный парк, дальше блестела подземная река, питавшая водой этот подземный мир. Направо уходила целая улица домов, пластиковые стены которых сохранили былую расцветку.
Когда-то здесь жили те, кого безжалостно изгнали враги. По всем признакам это произошло лет тридцать—пятьдесят назад, но тревожная атмосфера массового бегства все еще витала здесь. Оглядевшись, Джомми невольно поежился.
“По логике, чтобы оставаться в безопасности, нам достаточно следить за мыслями извне и не отходить далеко от автомобиля. Но меня беспокоит ваше предчувствие беды. Постарайтесь проанализировать свои мысли и обнаружить источник страхов. Вы это сделаете намного лучше меня”.
Девушка хранила молчание. Она сидела в соседнем кресле, полузакрыв глаза, казалось, она спит. Наконец ее чувственные губы дрогнули. Впервые за все время она заговорила вслух:
— Скажи, что такое усиленная десятикратная сталь?
— Ага, — довольно кивнул Джомми, — я, кажется, начинаю понимать, какие психологические факторы здесь замешаны. Телепатическое общение имеет много преимуществ, но оно не годится, когда речь заходит о единицах измерения, мощности оружия, например, и не всегда точно передает значение, как это делает изображение или человеческая речь. С его помощью трудно передать такие понятия, как мощность, линейные размеры, прочность и тому подобное.
— Продолжай, я слушаю.
— Все, что я сделал, — объяснил Джомми, — это развил открытие отца — первый закон атомной энергии: концентрации как средства, противоположного старому методу диффузии. Насколько мне известно, отец не подозревал о возможностях упрочнения металлов. Я же уподобился исследователям, идущим по стопам великого ученого, и сосредоточил внимание на деталях открытия.
Девушка не отрывала от него внимательного взгляда.
— Так вот, — продолжал объяснять Джомми, — металлы являются результатом действия сил ядерного взаимодействия, что и определяет их теоретическую прочность. Что касается стали, то я назвал эту теоретическую потенциальную прочность прочностью первой степени, или равной одному баллу. Для сравнения скажу, что в момент изобретения прочность стали составляла немногим более двух тысячных потенциальной. По мере совершенствования технологии производства показатель возрос сначала до одной сотой, а затем за несколько сотен лет до современного уровня — до двух сотых. Недослэнам удалось создать сталь, прочность которой составляет пять сотых теоретической, но даже этот материал, обладающий прямо-таки невероятной прочностью, не идет ни в какое сравнение со сталью моего изготовления, в которой изменена сама атомная структура, — так называемой десятикратной сталью. Лист десятикратной стали толщиной в одну восьмую дюйма способен выдержать самый мощный взрыв!
Он коротко описал попытку полета на Луну и столкновение с космической миной, которая вынудила его вернуться на базу. Под конец Джомми добавил:
— Даже атомная бомба, способная уничтожить боевой крейсер, не в состоянии разрушить броню из десятикратной стали толщиной в один фут, как это произошло с атомной миной, хотя на корпусе остались вмятины, а от сотрясения повредились многие жизненно важные узлы корабля.
Кетлин восторженно смотрела на него:
— Боже, какая я глупая. Мне посчастливилось встретиться с величайшим из ныне живущих слэнов, а я пристаю к нему со своими страхами, накопившимися за двадцать с лишним лет жизни среди людей с их ничтожными возможностями и способностями.
— Великий человек не я, а мой отец, — с улыбкой произнес Джомми Кросс, — хотя и он допустил немало ошибок, самой крупной из которых было его нежелание принять адекватные защитные меры. — Улыбка сошла с его лица. — Я думаю, нам придется часто навещать эту пещеру, и хочу надеяться, что наши последующие визиты не будут столь опасны, как этот. Я слабо знаком с Джоном Петти, но то, что я смог прочесть в твоих мыслях, говорит о том, какой это безжалостный человек. Мне известно, что он ведет наблюдение за этим местом, но нам не следует бояться этого. Мы останемся здесь только до темноты — ровно столько, чтобы успеть познакомиться с оборудованием. В автомобиле есть немного еды, поэтому мы сначала перекусим, а потом я отправлюсь на разведку.
Громадные машины, похожие на доисторических животных, стояли повсюду — безмолвные, дряхлые. Домны, крупные штамповочные машины, токарные станки, бесчисленные устройства с приводами, полмили установленных в несколько рядов станков, треть которых не подлежала восстановлению. Пятая часть их была частично исправной, зато остальные находились в хорошем состоянии.
Мягкое освещение бросало тени на ущелья между горами механизмов. Джомми Кросс задумался:
“Добра здесь куда больше, чем я предполагал. Одного металлолома вполне хватит на постройку крупного боевого корабля, а они используют это богатство в качестве ловушки для слэнов. — Он сосредоточился на сознании Кетлин: — Скажи, ты точно уверена, что в город только два входа?”
“В списке на столе Кира Грея упоминались только два — других входов я не обнаружила”.
“Глупо, конечно, постоянно думать о твоем предчувствии, но прежде, чем расслабиться, нужно все проверить”.
“Если здесь и существует тайный ход, — отозвалась Кетлин, — на его поиски уйдет несколько часов. Даже обнаружив один, нельзя быть уверенным, что не существует других. Так что стопроцентной гарантии нам никто не даст. Лучше поскорее отсюда уйти”.
“Я до сих пор скрывал это, — передал ей мысленно Джомми, — но основная причина, по которой нам не следует отсюда уходить, состоит в том, что до тех пор, пока мы не изменим твой облик и не скроем твои завитки под париком — а это довольно кропотливое дело, — пещера остается наиболее безопасным местом для нас обоих. Все автострады находятся под контролем полиции. Они охотятся за слэнкой, кроме того, они наверняка располагают твоей фотографией”.
“А правда, что твоя машина может перемещаться по воздуху?” — спросила Кетлин.
“Может, — улыбнулся Джомми. — До наступления темноты еще целых семь часов. Можешь себе представить, как переполошатся военные, когда заметят летящий автомобиль? Если же подняться выше, скажем, миль на пятьдесят, нас наверняка засечет патрульный корабль недослэнов”.
“И что же, по-твоему, они предпримут?”
“Любой командир тотчас же поймет, с кем имеет дело, сообщит координаты и атакует нас. У меня есть оружие, чтобы уничтожить его, но я вряд ли смогу справиться с десятком кораблей, которые непременно последуют за первым. К тому же ударная волна покончила бы с нами после первого же залпа, хотя сам автомобиль останется неповрежденным. Кроме того, я не могу добровольно ставить себя в такое положение, когда придется рисковать жизнями людей. За всю свою жизнь я убил троих, и с той поры с каждым днем во мне крепло отвращение к убийству, пока не стало одним из самых сильных моих убеждений — настолько сильным, что весь свой план поисков настоящих слэнов я построил на основе этой мысли”.
Мысль девушки, легкая, как дуновение ветерка, коснулась его мозга: “У тебя есть план, как найти настоящих слэнов?”
“Да. Фактически все очень просто. Все настоящие слэны, которых я встречал — родители, я сам, а теперь и ты, — были добросердечными, хорошими людьми. И это несмотря на ненависть людей и их стремление уничтожить нас. Я не могу поверить, что мы четверо являемся исключением; должно быть какое-то разумное объяснение всем тем чудовищным актам насилия, которые приписываются настоящим
