возглавляемый ботаником профессором Пфолем. В тесном контакте с медиками, которые проводили эксперименты над людьми, находился отдел ботаники. Глава этой структуры штандартенфюрер Фрайер и доктора Рашер, Бломе, Хольц совместными усилиями пытались найти лекарство от рака. Основным направлением этих работ было изучение воздействия растительных ядов на процесс роста раковых опухолей.
А что же Шефер? После провала кавказских планов он всецело посвятил себя селекции животных. Гиммлера в первую очередь интересовали тибетские псы. Он хотел, чтобы проводились эксперименты по скрещиванию старых кобелей и молодых сук и наоборот. Подобные опыты мало привлекали Шефера, и он поручил их проведение своему помощнику доктору Петерсу из Штутгарта. Сам же Шефер предпочел заняться лошадьми. Еще в 1940 году Гиммлер отзывался о Шефере как о лучшем эсэсовском специалисте в этой области. В мае 1940 года Гиммлер писал из личного поезда своему любимцу о том, что в северных сказках он читал о красном коне с белой гривой, который обладал невиданной силой. В Польше, где тогда пребывал рейхсфюрер, его поразил каурый конь с белой гривой. Он просил выяснить Шефера, могла ли существовать связь между сказками и реальностью. Шефер вряд ли мог помочь в этом своему шефу, так как во время экспедиций не видел ничего подобного.
Но Гиммлер не успокоился, впоследствии он пришел к выводу, что для военных и гражданских целей могла бы пригодиться степная лошадь. Осенью 1943 года он поручил Шеферу создать на широкой генетической базе восточных и западно-азиатских лошадей «суперконя», который был бы не только морозоустойчивым и неприхотливым, но и идеально подходил для солдат и поселенцев.
Затем он советовал скрестить лошадь Пржевальского с дикой лесной лошадью-тарпаном. Как заметил штурмабаннфюрер РСХА Вильгельм Хёттль, рейхсфюрер планировал вывести не только ездовую и вьючную лошадь, но и забойный скот. Но это дело, даже несмотря на энергичность Шефера, затянулось не на один месяц. Лошадей, которые были пригодны для селекции, нашли только в сентябре 1944 года, и то в Норвегии. Тратц и Шефер тут же начали готовиться к весьма неуместной в то время поездке в Скандинавию, чтобы получить необходимых лошадей. В то же время в Познань прибыл эшелон с восточноевропейскими лошадьми. Но селекции не было суждено совершиться — конвой транспорта был перебит партизанами, и лошади разбежались. Очередная «важная» военная задача закончилась прахом.
Гиммлер всегда проявлял интерес к политике вооружений, и это в определенный момент отразилось на деятельности Аненербе. Если говорить о военной политике Третьего рейха в целом, то складывается впечатление, что у Гитлера не было никакого четкого плана, которого бы он придерживался. На стадии «блицкрига», которая длилась с сентября 1939 года по декабрь 1942 года, сельское хозяйство и немецкая промышленность оказались не готовыми к затяжным военным действиям. Это, конечно, не значило, что экономические ресурсы были исчерпаны, но тогда в Германии жили под лозунгом «и пушки, и масло». Изменения наступили только в феврале 1942 года, когда Имперским министром вооружений стал Альберт Шпеер. Он попытался поставить немецкую промышленность на рациональную основу и создать наконец-то «военное хозяйство». Отныне вся добывающая и тяжелая промышленность работали только на военные цели: Германия готовилась к затяжной войне. Осенью 1942 года в Берлине решили воспользоваться концепцией «качественного превосходства»: если советская сторона ставила на количество, то нацисты планировали восполнить урон качественной военно-промышленной программой. Этот принцип был вновь введен, когда осенью 1944 года наметилось крушение немецкого хозяйства.
Гитлеровский лозунг о «качественном превосходстве» относился в первую очередь к производству отдельных видов оружия. Но немецкий атомный проект, который действовал в Германии с 1942 года, не привлекал рейхсфюрера СС. Принимая участие в конференции Имперского исследовательского совета, которая проходила 26 февраля 1942 года в берлинском «Доме немецкой науки», он язвительно заметил в адрес физика Эриха Шумана, что его выводы о ядерной физике как оружии являются чистой теорией, не имеющей никакого отношения к практике. Его больше привлекали самолеты. Постепенно СС оказались втянутыми в организацию производства этого вида оружия, а летом 1943 года даже получили под свой контроль разработку «тайного оружия». Здесь Гиммлер применил свою старую тактику постепенного проникновения во все сферы жизни — теперь дело дошло до военной индустрии. Но процесс средоточия власти в руках рейхсфюрера проходил не так легко, как он на то надеялся. Вермахт все еще продолжал контролировать ракетостроение, а ключевая фигура в этой области, профессор фон Браун, хотя и стал эсэсовцем, но сохранил верность армии. Окончательный контроль над ракетостроением Гиммлер смог получить лишь после провала покушения на Гитлера, которое было организовано армейскими чинами 20 июля 1944 года. В сентябре того же года техническое и военное руководство над ракетными группами «Юг» и «Север» получил обергруппенфюрер Каммлер.
«Чудо-оружие» должно было вселить надежды в весь немецкий народ. После того как норвежские саботажники в феврале 1943 года повредили котел тяжелой воды, а год спустя был потоплен транспорт «Гидра», который вез оборудование для ядерных исследований, полагаться на немецкую атомную бомбу не приходилось. Выход пытались найти и в ракетах. «Фау-1» была применена против Англии 13 июня 1944 года, более сложная и эффективная «Фау-2» стартовала в сентябре. Но ракеты опоздали: после того как на немецких железных дорогах было потеряно 10 тысяч летающих снарядов, стало ясно — война проиграна. Немецкое супероружие не справилось со своей задачей устроить воздушный террор. Оно не толкнуло союзников к роковому, возможно, вторжению в Европу через пролив Па-де-Кале. Но тем не менее в некоторых кругах все еще надеялись, что «добрый дядя Генрих еще устроит фейерверк». 2 апреля 1945 года Мартин Борман писал своей жене, что он надеется, что проект Каммлера (производство реактивных истребил елей) будет иметь необходимый эффект.
Но не только оружие и нефть интересовали в те дни шефа «Черного ордена». Его привлекало золото, которое с началом «эры Шпеера», как и все цветные металлы, было отнесено к разряду стратегического сырья. В «золотом проекта» Гиммлера смешались воедино и фанатизм алхимиков, и безумие «золотой лихорадки», и цинизм эсэсовских дантистов, орудовавших над убитыми. 14 апреля 1942 года Гиммлер тайно информировал руководство Аненербе: «Фюрер недавно снова заговорил о том, что в Германия должны иметься большие запасы золота, например в районе реки Инн, которые он выводил от «золота Рейна». Я также добавляю к сказанному, что мы должны изучить возможность наличия золотых запасов у реки Изар». Теперь эксперты Аненербе должны были стать старателями. Зиверс распорядился, чтобы этим вопросом непосредственно занялся Карл Винерт. С научной точки зрения подобное задание было просто нелепым, но Винерт подошел к нему со всей серьезностью. Проведя разведку, он ответил Гиммлеру, что добыча золота в этих местах будет окупаться в случае, если будет вырабатываться от 0,5 до 0,75 грамма на тонну грунта. Воодушевленный этим ответом, рейхсфюрер обратился в Баварское горное управление, где ему сообщили, что добыча золота в Баварии не велась уже около века. Последняя попытка вести разработку была неудачно предпринята накануне Первой мировой войны. К этому времени метод намывания золота был неэффективным, в имеющихся в рейхе золотодобывающих предприятиях (одно в Шлезвиге и пять в Австрии) добыча золота происходила в штольнях и шахтах. Когда Вннерт понял, что чересчур затянул выполнение стратегического задания, он сообщил, что необходимых залежей золота нет.
В поисках золота принимал участие и профессор Йозеф Виммер, руководитель отдела прикладной геологии. Одновременно с этим он занимался в СС разработкой методики поиска воды под землей. Эти работы привлекли внимание Гиммлера, который в 1942 году решил, что тот при помощи лозы должен отыскать взрывчатку, заложенную в краковской синагоге. До 1942 года Виммер сотрудничал главным образом с Баварским министерством по делам культов. Рейхсфюрер приложил все усилия, чтобы использовать эту неординарную личность в собственных интересах. Когда Гиммлер принял решение создать эсэсовскую бригаду лозоискателей, он думал не о воде, а о золоте. Члены этой бригады после учебы и проверки способностей должны были исследовать недра. Пока Винерт искал золото в речушках Баварии, Виммер готовил на территории сада лечебных трав в Дахау лозоискателей, набранных из состава Ваффен СС. Первый учебный курс был закончен 13 октября 1942 года. Надо полагать, что выпускники произвели должное впечатление, так как посетивший Дахау куратор Вюст высказался за то, чтобы продолжить дальнейшее обучение. Это высказывание интересно уже тем, что он не одобрял подобных ненаучных вещей. В декабре 1942 года было решено — каждая военно-геологическая группа СС должна иметь в своем составе лозоискателя. В дивизию Ваффен СС, которая находилась в Белграде, сразу же были высланы трое из выпускников. В марте 1943 года в Дахау были организованы двойные курсы: на одних готовили
