собственно лозоискателей, на вторых инструкторов по обучению лозоискательству. Удовлетворенный результатами Гиммлер решил обратиться к Виммеру с одной из своих многочисленных идей. Ему предлагалось заняться поисками легендарных сокровищ горы Хохенгёвен. В течение ноября 1943 года Виммер облазил всю гору с лозой, но поиски не дали никаких результатов.
То, что не удалось сделать Виммеру и Винерту поодиночке, они не смогли сделать и в союзе, совместными усилиями, — золота не было. В 1945 году они решили больше не подогревать интерес Гиммлера к этой теме, тем более что его в это время интересовали совершенно другие проблемы — после крушения рейха ему вряд ли потребовалось бы золото.
Во время войны не любая естественнонаучная структура Аненербе была полезной. Это показывал пример отдела геофизики. С самого начала сотрудники этого отдела должны были находить для рейхсфюрера подтверждения истинности «учения о мировом льде» — фантастической теории, выдвинутой австрийцем Гансом Гёрбигером. Для этого было необходимо вести наблюдения за солнцем. Благодаря «ледяному учению» предполагалось строить не только долгосрочные прогнозы, но и объяснять причины техногенных катастроф, например, пожара на дирижабле «Гинденбург». Но ни Зиверс, ни Вюст совершенно не разбирались в этой области знаний, а потому Гиммлеру требовался помощник, который мог бы курировать эту сферу. Его взгляд остановился на сыне создателя «ледяной теории» Гансе Гёрбигере. Рейхсфюрер даже предложил ему создать собственный отдел, который бы занимался исключительно изучением льдов. От идеи создания нового отдела Гёрбигер отказался. Но в июле 1937 года порекомендовал эсэсовскому руководству некого Скультетуса.
С началом войны исследования Скультетуса относительно долгосрочных прогнозов погоды были прекращены. Ученый перешел на службу в метеослужбу Люфтваффе. Там он фактически воссоздал свой старый отдел, переманив сотрудников в ведомство Германа Геринга. Но подобное сотрудничество не могло длиться долго — специалисты Геринга не доверяли последователям «учения мирового льда». Мировой лед не имел никакой практической ценности для ведения войны.
С началом «тотальной войны» эсэсовские ученые ощутили явный недостаток высокообразованных специалистов в области математики, физики и химии. Кадры, подготовленные до войны, оказались на фронтах. Увидев такую проблему, Гиммлер 25 мая 1944 года издал приказ о сотрудничестве Аненербе и РСХА по созданию в концентрационных лагерях исследовательских структур, в которые должны были привлекаться еврейские и неблагонадежные ученые, находившиеся там. Эта структура получила название «Отдел М[атематики]» и занималась в основном расчетом формул, необходимых для ракетостроения. Странно, но непосредственно курировало его не Аненербе, а Институт прикладной математики при Политехническом университете Дортмунда. В декабре 1944 года в Заксенхаузене были собраны 18 ученых. Но к этому времени техническая война была проиграна: 935 союзных бомбардировщиков уничтожили почти все запасы сырья. Планам «качественного превосходства» был положен конец.
Впрочем, кроме именитых ученых на «Наследие предков» работали и очень странные люди. Среди них был и полковник Шрёдер-Штранц. Этот полковник Люфтваффе безуспешно пытался внедрить в немецкой авиации свой «радиоактивный аппарат». Когда затея провалилась, он пытался заручиться поддержкой рейхсфюрера СС. Гиммлер не мог не знать, что Гитлер с подачи Шпеера запретил в мае 1944 года разработку любых новых видов оружия, Гиммлер решил подать «радиоактивный аппарат» не как оружие, а как средство возможного боевого воздействия. В те времена для многих слово «радиация» было понятием скорее священным, убивающим, парализующим, нежели физическим. Более того, этот чудо-прибор должен был позволить проводить поиск ископаемых месторождений (Гиммлер планировал применить его для поиска нефти). Он не мог отказаться от заманчивой идеи самому добыть нефть, тем более когда после 1943 года ее катастрофически не хватало! В июне 1944 года полковник Шрёдер-Штранц перешел в СС и стал разрабатывать свой аппарат в недрах «Наследия предков». Порученный ему поиск горячих сланцев при помощи его изобретения, естественно, не увенчался успехом. Повторные испытания аппарата были проведены в Штапельбурге. Вольфрам Зиверс, изначально не доверявший полковнику, привлек к себе компетентных специалистов, которые считали, что «радиация Шрёдера-Штранца» является мистификацией. Сам же Имперский руководитель «Наследия предков» решил от греха подальше не убеждать Гиммлера в сомнительности данного предприятия. Лишь 21 февраля 1945 года он дал понять, что пора прекращать эту комедию. Но сделал так вовсе не потому, что не доверял Шрёдеру-Штранцу, а потому, что катастрофическое положение на фронтах делало испытания совершенно бессмысленными.
— Наверняка работа хитрианцев или фардоннцев, — задумчиво проговорила Мэгина. — Они до сих пор придерживаются язычества. Я слышала, что даже сейчас члены Лиги чародеев в Гринхарборе медитируют над неким осколком магической скалы в какой-то пещере в ожидании, что харшини снова заговорят с ними.
Попав в Тевтобургский лес — так называется покрытая чащей гряда Везерских гор, расположенная в земле Северный Рейн-Вестфалия, — можно увидеть красивейший пейзаж. Возвышаясь на несколько десятков метров над землей, эффектно вырисовываясь на фоне неба, перед нами предстают пять неровных песчаных колонн, испещренных укромными гротами и переходами. Живописные скалы, напоминающие картинку из детской книги сказок, лишь добавляют очарования здешним местам. Расположенные на территории, изобилующей древними священными постройками, они окутаны мистикой и легендами: согласно народным преданиям, эти камни были воздвигнуты за одну ночь, а затем оплавлены дьяволом.
21 июня, скоро пять часов утра по среднеевропейскому летнему времени. Над песчаными скалами местечка Экстернштайн, спрятавшимися в Тевтобургском лесу, повис туман. Достаточно прохладно. Вершины мегалитов возвышаются над долиной, которая после войны была запружена и в настоящее время превратилась в форменное озеро. Через несколько минут взойдет солнце, и самая короткая ночь в году закончится. За этим астрономическим явлением здесь наблюдали еще в древности. Но сейчас скалы Экстернштайна являются местом паломничества для неоязычников, молодых националистов, поборников «тайных наук». Экстернштайн лежит рядом с Детмольдом, городком, соседствующим с университетским центром Билефельд, где я в свою бытность завершал написание диссертации. По российским меркам и вовсе под боком. Этот памятник является крупнейшей святыней для солнцепоклонников, уступая пальму первенства лишь английскому Стоунхенджу. В период нацистской диктатуры ему уделялось самое пристальное внимание.
Накануне прихода к власти нацистов в научный мир стало проникать все больше и больше мечтателей, оккультистов и «ясновидцев». Исследование этого мегалитического комплекса в первую очередь связывают не столько с работами серьезных историков, сколько с деятельностью популяризатора в стиле «фёлькише»— Вильгельма Тойдта. В научном мире Тойдта и его последователей именовали не иначе как «пагубными фантастами». Этот исследователь родился в 1860 году в семье евангелического священника. Сначала Вильгельм решил пойти по стопам своего отца. Карьера молодого священника была очень стремительной. Он стал одной из виднейшей фигур в городе Шаумбург. В 1895 году, в возрасте 35 лет, он занимал пост руководителя Евангелического объединения внутренней миссии во Франкфурте-на-Майне. Со временем он начал менять свои взгляды на жизнь. Это привело к тому, что в 1908 году он покинул лоно церкви, вступив в «Союз познания природы», который еще иногда именовался «кеплеровским союзом». Это
