руководитель был найден в семье внука Абатай-хана — могущественнейшего феодала Тушету-хана Гомбо. Одного из его сыновей Далай-лама в 1655 году объявил перевоплощением (хубилганом) известного буддийского «святого» Джебдзун-Даранаты и главой ламаистской церкви всей Монголии. Так зародилась единая ламаистская церковь в Монголии.
Учение о хубилганах — «живых богах», и о ламах как «добрых друзьях-наставниках» нашло в ламаизме наиболее полное отражение.
Согласно ламаизму, бодисатвы, т. е. существа, приблизившиеся к состоянию нирваны, нисходят с небес на землю в образе человека и помогают людям на пути «спасения». Таких хубилганов — «живых богов» в Тибете, а затем в Монголии появилось очень много. Лица, объявленные ламаистской церковью хубилга- нами, занимали руководящее положение в монастырях, им создавался ореол святости и непогрешимости, они составляли высшую прослойку церковных иерархов. Наряду с ними в роли непосредственных наставников, «добрых друзей» каждого человека персонально, выступала огромная масса рядовых лам — монахов. Ламаизм провозглашал, что без помощи ламы-наставника человек не может достичь спасения.
Ламаистская церковь внушала своим последователям, что человек, принявший сан ламы, посвятивший себя служению Будде, стоит неизмеримо выше обыкновенного, мирского человека, что его указания непогрешимы.
Монгольские князья во время принятия ламаизма стремились установить политические связи с Тибетом. Так, например, Алтан-хан вел политические переговоры с главой ламаистов Тибета ламой Содном-жамцом, прибывшим из Тибета в Монголию на торжество введения новой религии. Алтан-хан официально признал Содномжамца главой ламаистской религии, присвоив ему звание далай-ламы, а Содномжамц со своей стороны провозгласил Алтан-хана великим ханом.
Наиболее крупные влиятельные князья Монголии — халхаский Абат-хан, чахарский Лигдан-хан, тумэтский Алтан-хан, равно как и ойратские князья, почти одновременно приняли ламаизм (в частности Абатай-хан в 1580 году) и начали активно распространять его среди аратов. Для проповедей были приглашены из Тибета согни лам, был осуществлен перевод ламаистской церковной литературы на монгольский язык с тибетского и отчасти с китайского языка (особенное усердие проявил в этом Лигдан- хан, организовавший перевод собрания буддийских канонических книг «Ганжур»),
Первый ламаистский монастырь в Халхе был построен в 1586 году Абай-ханом. Князья наделяли монастыри земельными угодьями и зависимыми аратами, именовавшимися после приписки их к монастырям шабинарами, т. е. учениками.
Приглашая для проповеди ламаизма тибетских лам, монгольские князья на первых порах мало вникали в их принадлежность к той или другой секте. Однако в связи с явно обозначившимся к тому времени в Тибете преобладанием секты желтошапочников, в Монголии также прочно утвердился ламаизм в форме учения желтошапочников.
Шаманизм оказал некоторое сопротивление распространению ламаизма, однако он был не в состоянии преградить ему путь. Ламаизм в борьбе с шаманизмом применил гибкую тактику: он включил в свой ритуал ряд шаманских обрядов, в частности сохранил чествование так называемых обо, весьма популярных тогда в народе, хотя и придал этому чествованию ламаистский характер.
Ламаизм в Монголии, как впрочем и в Тибете, чрезвычайно упростил и даже механизировал процесс молитвы. Например, распространились так называемые хурдэ — вращающиеся цилиндры. В эти хурдэ, представляющие собой полый цилиндр, укладывалось большое количество бумажек с напечатанными молитвами. Верующему достаточно было повернуть хурдэ, чтобы считалось, что он прочитал молитву.
ПОГРАНИЧНАЯ ТОРГОВЛЯ
Внешняя торговля в данную эпоху оставляла неизменным натуральный характер хозяйства Монголии. Это объяснялось специфическими политическими отношениями, которые сложились у Монголии с соседями, например, с Китаем.
Правом торговать с Китаем пользовались лишь члены посольств, периодически являвшиеся ко двору императора. Они везли с собой дань (дары императору) и товары на продажу. Такие товары обычно закупались казной по установленным ценам, либо на деньги, либо в обмен на китайские продукты. Если часть товаров оставалась не купленной казной, то в посольских подворьях открывались специальные рынки, на которых в течение трех-четырех дней происходил меновой торг под строгим правительственным контролем.
Кроме торговли с посольствами, Китай открывал для соседних кочевых народов конские рынки в пограничных районах. На конские рынки кочевники пригоняли не только коней, но и крупный рогатый скот, привозили меха для обмена на китайские товары.
При Минской династии характерной особенностью пограничной торговли были строгий государственный контроль и частичная монополизация торговли правительством.
Главными поставщиками на конские рынки были монгольские князья, пригонявшие для продажи скот, привозившие продукты скотоводства и охоты, собранные в своем хозяйстве и полученные от аратов в порядке различного рода натуральных повинностей.
Минские власти строго контролировали торговлю. Монгольские князья в свою очередь регулировали торговый обмен в своих интересах.
Создаваемые в пограничной зоне конские рынки обычно открывались один-два раза в месяц. Торговля продолжалась от трех до пяти дней в зависимости от количества привезенных товаров. Монголы должны были являться безоружными и сразу же по окончании торга покидать китайскую территорию, уходя не менее чем за 50 км от границ Китая.
Сделки на конских рынках носили в основном меновой характер, но не исключалось и применение серебра. Китайцы предлагали бумажные и шелковые материи, железные изделия, котлы для варки пищи, сельскохозяйственные орудия, хлебные продукты, чай в обмен на монгольских коней, скот, шкуры и меха. Строго запрещалось продавать кочевникам оружие.
Так выглядела внешняя торговля Монголии — строго регулируемая китайцами и происходившая на китайской территории.
ЗАВОЕВАНИЕ МОНГОЛИИ МАНЬЧЖУРАМИ
В конце XVI века в Восточной Азии стало складываться маньчжурское военно-феодальное государство, сыгравшее в дальнейшем большую роль в истории народов Китая, Монголии, Кореи и других стран Азии, ставших жертвами захватнической политики маньчжуров.
Маньчжуры, маньчжу — одно из многочисленных южнотунгусских племен, населявших территорию современного Северо-Восточного Китая. В основе хозяйственной деятельности этих племен в то время лежали охота, примитивное земледелие и скотоводство. Племенные вожди уже превратились в наследственных князей (бэйлэ), враждовавших между собой за преобладание, за звероловные угодья и пастбища, за лучшие условия торговли.
По данным китайских источников, в пределах Маньчжурии во второй половине XVI века было более 60 мелких тунгусских феодальных владений. Все они были заинтересованы в торговле с Китаем, которому сбывали пушнину, корень женьшеня и лошадей в обмен на продукты китайского земледелия и ремесла.
Племя маньчжу населяло южную часть Маньчжурии. Резиденция его князя находилась в 135 км к востоку от Мукдена в местности Хэтуала. В 1575 году князем маньчжу стал Цурхаци. Пользуясь выгодным географическим положением своего княжества, через территорию которого проходили торговые пути в Китай, Нурхаци постепенно стал подчинять себе одно княжество за другим. В 1616 году Нурхаци заставил* подчинившихся ему князей признать себя ханом маньчжурского государства. Этому предшествовала многолетняя ожесточенная вооруженная борьба между правителями тунгусских княжеств, не желавших
подчиняться центральной ханской власти во главе с Нурхаци.
В борьбе против Нурхаци приняли участие и монгольские князья, владения которых располагались по соседству с княжествами Маньчжурии. В 1598 году хорчинский князь Онгудай выступил с оружием в руках в союзе с тунгусскими княжествами Ула, Дэда, Хойфа и др. против Нурхаци, но потерпел поражение. После этого он отказался от борьбы, вступил с Нурхаци в союз и первым из монгольских феодалов породнился с домом Нурхаци.
