Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

name='2pt'>Петерсон.

А теперь?..

Боб

(опустив голову).

Теперь... теперь меня мучает со­весть.

Петерсон.

Что такое? Совесть? Вы сколько лет служите в полиции?

Боб.

Полтора года. Меня откомандировали после выхода из госпиталя.

Петерсон.

А-а! Понятно. А ваша совесть не ходит ли случайно в юбке и не называется ли она мисс Норма Фанси?

Боб.

Нет, сэр. Моя совесть тут.

(Ударяет себя в грудь.)

Рядом с фашистской пулей.

Петерсон.

В таком случае я вам советую скорей оперировать ее вместе с этой пулей. А пока что — вы пьяны, сержант, и в этом ваше счастье. Иначе я отдал бы вас под суд. Можете идти!

Боб.

Клянусь богом, сэр...

Петерсон-.

Клянетесь? Тогда вы тоже как будто бы кля­лись. Кто после этого поверит вам? Кстати, вы в данную минуту на службе?

Боб.

Нет, сэр. Я дежурил вчера.

Петерсон.

Жаль. Я бы вас сразу отправил на гаупт­ вахту. Ступайте проспитесь, сержант!

Боб.

Сэр, с вами говорит американский солдат! К чер­ товой матери, я не потому воевал за демократию, чтобы теперь первая встречная тыловая крыса плевала мне в морду!

Петерсон.

О-о! Вот до чего мы дожили с вами, сержант Боб Фобер!.. Бактерии начинают действовать. Ваше оружие, сержант!

Боб быстро отстегивает кобуру с револьвером и через всю сцену бросает его на стол.

Том!

Входит Том.

Вы арестованы, сержант!

(Тому.)

Пусть дежурный отведет его на гауптвахту!

(Бобу.)

Там у вас будет время немного глуб­же подумать о том, что такое наша демократия.

Боб.

Боюсь, что я тогда прокляну ее вместе с вами!..

Петерсон.

Молчать! Смирно! Налево, кругом! Шагом марш!..

Боб стоит секунду спиной к Петерсону, потом быстро уходит. Том идет за ним. Петерсон явно взволнован. Он хочет - куда-то звонить. Но тут же кладет трубку. Подумав, он подходит к дверям и широко распахивает их.

Макаров!

Входит Андрей.

Том. снимите с него наручники.

Том снимает наручники и уходит.

Садитесь, Макаров!

Андрей не трогается с места.

Я вас просил сесть.

Андрей.

Слишком много чести, сэр.

Петерсон.

Что ж, ваша воля.

(Подходит к елке и долго покачивает серебряного ангелочка.)

Послезавтра в десять часов утра вас будет судить военный трибунал.

Андрей.

Мне уже сказали.

Петерсон.

Через двадцать четыре часа приговор будет приведен в исполнение.

Андрей молчит.

Свидетели уже сказали свое слово, и их больше не будут слушать. Вся процедура будет сокращена до минимума. У вас только один выход: чистосердечно заявить: «Да, это я убил». Почему же вы молчите?

Андрей.

Я уже сказал, и не только я. .

Петерсон.

Ах, вы об этой девушке из газеты? Не сове­ тую вам рассчитывать на ее помощь. Вы в наших руках, Макаров.

Андрей.

Это я знаю, сэр... Только одного я не знаю: зачем вы вызвали меня?

Петерсон.

Во всяком случае не для того, чтобы попро­щаться с вами. Я хочу дать вам, Макаров, еще один шанс.

Андрей.

Я слушаю.

Петерсон.

Мне известно, что вы занимались здесь агитацией за возвращение перемещенных лиц на родину и что вы предприняли по этому поводу ряд конкретных мер.

Андрей

(подняв голову.)

Ах, вот что!..

Петерсон.

Я также знаю, что вы за нашей спиной составили список желающих вернуться и собрали какое-то количество подписей. Это так?

Андрей.

Я не знаю закона, который запрещал бы де­ лать это, сэр.

Петерсон.

Кроме писаных, есть еще неписаные за­ коны, мой дорогой Макаров. Опираясь на эти неписаные за­коны, я могу раздавить вас, как червяка.

Пущенный рукой Петерсона серебряный ангелочек затанцевал на елке. Петерсон подходит к столу и прячет в ящик револьвер Боба.

Андрей.

Я уже убедился в этом, сэр.

Петерсон.

Тем лучше. Итак, можем сыграть с вами в открытые карты. Куда вы дели этот список, Макаров?

Андрей.

Список?! Значит, не нашли, не нашли...

Петерсон.

Что вы хотите этим сказать?

Андрей.

Я хочу сказать, что вы не нашли его, напрасно только убили Анну.

Петерсон.

Макаров!.. Я вам не советую перетягивать струну. Она и так уже натянута вами до отказа. Еще раз спра­шиваю: где список?

Пауза.

Я вас последний раз спрашиваю.

Макаров.

Он в Мюнхене.

Петерсон

(ударив кулаком по столу).

Врете!

Андрей.

Я... отправил его в советскую миссию.

Петерсон.

Каким путем? Когда?

Андрей.

За несколько часов до смерти Анны.