Автоматические клапаны пустили сжатый воздух, и скафандр надулся, словно воздушный шар. Как только нога заняла нужное положение и пальцы коснулись датчика, подача воздуха прекратилась. За правой ногой последовала левая, потом — руки. Еле-еле просунув пальцы в сплющенные перчатки, Дон дотянулся до красной кнопки с белой надписью «Герметизация», и затвор пополз от поясницы вверх, словно гигантское насекомое, соединяя и герметизируя края скафандра. Как только он добрался до шлема, костюм стал непроницаем; на все ушло секунд двенадцать.
Шлем был похож на большой аквариум с отверстием для лица и металлическим забралом, оно пока оставалось открытым. Как только давление упадет ниже пяти фунтов на квадратный метр, оно тут же автоматически опустится: кислород следовало экономить для самых крайних случаев. Кроме скафандра в шкафу стояла медицинская укладка. Дон схватил ее и подбежал к тайперу — устройству, которое представляло собой простейшую печатную машинку, напрямую подключенную к корабельному компьютеру. Он набрал свой личный номер и тем самым дал компьютеру понять, что его запрашивает судовой врач. Компьютер сам решит, какую информацию ой вправе передать абоненту.
«ЧТО ПРОИЗОШЛО?»
— напечатал Дон.
Компьютер проанализировал его вопрос и через секунду выдал ответ.
«ПРОБОИНА В ОТСЕКЕ 107-УП. ЭТОТ И СЕМНАДЦАТЬ ДРУГИХ ОТСЕКОВ РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАНЫ. ИХ НОМЕРА: 32-В, 32-В1…»
Дон подошел к схеме корабля, волосы у него встали дыбом: он увидел, что отсек 107-уп — ходовая рубка, мозг корабля.
Как только компьютер отпечатал сообщение, Дон оторвал лист, сунул его в карман и, схватив укладку, помчался к рубке.
Жертвы, по всей вероятности, были во всех поврежденных отсеках. Но раненые, которых при достаточно быстрой работе удалось бы еще спасти, сейчас в расчет не принимались. Главное было лишь одно — ходовая рубка и люди, что были там: без них корабль — только громадный кусок металла, блуждающий в космосе.
Впереди показалась лестница, ведущая в рубку.
— В чем дело? Почему тревога? — путь Дону преградил перепуганный мужчина в голубом костюме.
— Оставайтесь в каюте, как вам было объявлено!
Но мужчина не думал отступать, и Дон был вынужден буквально отшвырнуть его в сторону.
Взлетев по лестнице, он остановился перед закрытой дверью: для локализации аварии все двери аварийных отсеков были плотно задраены.
Воздух в отсеке был — над дверью горела зеленая лампочка. Дон полез за служебным ключом и тут услышал за спиной чей-то топот.
— Давайте я, док! — крикнул на бегу Голд, помощник главного электрика; как и Дон, он был в скафандре с открытым шлемом. Наверное, все выжившие члены экипажа были сейчас в скафандрах.
Голд повернул ключ, дверь пропустила их и снова плотно закрылась.
Спустившись по лестнице, они остановились перед другой дверью, над этой горел красный сигнал.
— У них нет воздуха, — глухо проговорил Голд.
— И все же мы должны добраться до них.
— Попробуйте свой ключ, Дон: мой не подходит для разгерметизированных отсеков.
На межпланетном корабле воздух — драгоценность, гарантия жизни, поэтому ключи от дверей, за которыми был вакуум, имели только офицеры, да и то не все.
Дон вставил свой ключ.
Заработали электромоторы, преодолевая давление воздуха, и дверь стала медленно отходить в сторону. Неожиданно раздался тонкий свист, он становился все громче по мере расширения Дверного проема.
Клац! Металлические забрала автоматически захлопнулись.
Они очутились в коридоре перед рубкой, дверь, пропустив их, плотно закрылась. Но дверь в рубку была закрыта лишь наполовину — мешало тело капитана Кардида.
Глаза его были широко открыты, на лице застыла гневная гримаса, словно он сердился на них за опоздание. Дон отвел глаза и повернул ключ еще раз.
Достаточно было взглянуть на положение тел, чтобы понять, как произошла трагедия: те, что лежали ближе к выходу, пытались в первую очередь спасти капитана — его жизнь была самой ценной; двое из них явно пытались протолкнуть капитана перед собой, они все еще цеплялись за комингс.
Первый помощник, очевидно, хотел удержать дверь открытой: он держал в руках ключ, но напрасно — все они были мертвы.
Пройдя в помещение, Дон кинул взгляд на осколки радиостанции.
По комнате плавали кусочки оплавленного металла. Пробоина была величиной с кулак, и через нее светили звезды. Мертвым не поможешь, врача ждали живые.
Когда Дон повернулся, он увидел, что Голд жестикулирует, пытаясь привлечь его внимание к чему- то очень важному.
— Можете залатать пробоину? — спросил он электрика, прижав к его шлему свой.
— Конечно, док. Это очень просто, но главное не это. — А что же?
— Обратите внимание на эти тела. Здесь их чересчур много, и все с золотыми шевронами. Понимаете, о чем я?
Они оба вгляделись в мертвые лица. Дон первым прервал траурное молчание.
— Очевидно, капитан проводил совещание: здесь все офицеры. Все до одного.
Голд молча кивнул.
— Да, — произнес он наконец. — Теперь нам нужно найти Первого инженера Хольца, если только с ним ничего не случилось.
— Вы так думаете?..
— Так точно, док. Если Хольц ранен или мертв, вы останетесь единственным офицером на корабле. Командование, таким образом, перейдет в ваши руки.
II
Больше в рубке делать было нечего. Как только на пороге появилась аварийная команда, Дон вернулся в жизнеспособную часть корабля.
Датчик показал нормальное давление, и металлическое забрало со щелчком откинулось.
Подойдя к ближайшему монитору, он сверился с указателем и набрал номер инженерного отсека, но тот оказался занят. Загоревшаяся лампочка показывала, что вызов принят и его соединят с инженерами, как только освободится линия.
Дон нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он ждал от путешествия совсем другого, космические полеты в его представлении были окутаны романтическим ореолом. Выпускники Медицинского Корпуса чаще всего работали на пассажирских кораблях до тех пор, пока не определялось их будущее. Во-первых, на межпланетных базах да и на планетах молодого врача ожидали неплохие перспективы, а во-вторых, приятно было переменить обстановку после многих лет учебы. Приятно! Дон криво улыбнулся своему отражению в экране монитора, и тут раздался сигнал.
— Доктор Чейз слушает, — отрапортовал он младшему офицеру, появившемуся на экране.
