— О, Питер, как ты вспотел! Вижу, ты достал эти колеса.
— Да. Мне очень жаль, что я не смог приехать на пляж.
— Я догадалась, что тебя задержали. Мы вернулись домой в половине шестого. Что с твоим назначением?
— Это долгая история, — ответил он, втаскивая велосипед и колеса на веранду. — Я все тебе расскажу, но сначала приму душ.
— Все хорошо или все плохо? — спросила она.
— Хорошо. До апреля в море, потом — ничего.
— Питер, — обрадовалась она, — это просто здорово. Быстренько прими душ, остынь и все мне расскажи. Я вынесу шезлонги. Да, в холодильнике есть бутылка пива.
Через пятнадцать минут, посвежевший, в спортивной рубашке с расстегнутым воротником, он сел в тени и, попивая холодное пиво, рассказал ей все по порядку.
— Ты когда-нибудь встречалась с капитаном Тауэрсом? — спросил он под конец.
— Нет, — она покачала головой. — Джейн Фримен познакомилась с ними всеми во время приема на «Сиднее». Она говорила, что он довольно симпатичный. Но каково тебе будет под его командой?
— Пожалуй, хорошо, — ответил он. — Капитан знает свое дело. Сначала мне будет неловко на американском корабле, но, должен признать, они мне понравились. — Он рассмеялся. — Я там сразу нарвался — попросил джин, заправленный горькой. — Он рассказал ей об этом, и она согласилась.
— Джейн тоже об этом говорила. Они много пьют на суше, но ни капли — на корабле. Кажется, они вообще не пьют в мундирах. У них там был какой-то овощной коктейль, а все остальные упились так, что ого-го!
— Я пригласил его на уик-энд, — сообщил он. — Он приедет в субботу утром.
Мэри со страхом взглянула на него.
— Он? Капитан Тауэрс?
— Пришлось пригласить. Ему будет у нас хорошо.
О, Питер, едва ли. Они теперь нигде не чувствуют себя хорошо. Это слишком болезненно для них… бывать в семейных домах. Он попытался ее успокоить.
— Капитан не такой. Прежде всего, он гораздо старше. Нет, ему действительно будет хорошо у нас.
— То же самое ты говорил о командире эскадрильи из Королевских Воздушных Сил, — возразила она. — Ну, помнишь… я уже забыла, как его звали. Тот, который расплакался.
Он не любил, когда она вспоминала тот вечер.
— Я знаю, что это тяжело для них, — сказал он. — Входить в чужой дом, где, к тому же, есть ребенок… Но с Тауэрсом все будет иначе.
Хочешь-не хочешь, ей пришлось уступить.
— Долго он у нас пробудет?
— Только одну ночь. В воскресенье ему нужно быть на «Скорпионе».
— Если это всего на одну ночь, все не так страшно… — Нахмурив брови, она на минуту задумалась. — Главное — найти ему занятие, чтобы он не скучал ни секунды. В этом была наша ошибка с тем гостем из КВС. Что он любит?
— Плавать, — ответил Питер. — Он хочет поплавать.
— А парусный спорт? В субботу будут гонки.
— Я не спросил его. Думаю, тоже любит. Она глотнула пива.
— Мы могли бы взять его в кино.
— А что там идет?
— Не знаю. Но это неважно, ведь мы хотим только, чтобы он был все время занят.
— Да, но будет плохо, если фильм окажется об Америке, — напомнил он, — если мы случайно попадем на такой, который снимался в его родных местах.
Она снова со страхом взглянула на него.
— Это было бы страшно. Откуда он родом, Питер? Из какой части Штатов?
— Понятия не имею. Я не спрашивал.
— О Боже! Нам нужно что-то делать вечером, Питер. Английский фильм был бы самым безопасным, но неизвестно, будет ли он английским.
— Можно пригласить еще кого-нибудь, — подсказал он.
— Даже обязательно, если фильм не английский. По-моему, это лучший выход. — Она задумалась. — Он был женат?
— Не знаю. Наверное, был.
— Могла бы приехать Мойра Дэвидсон, — продолжала Мэри. — Конечно, если у нее нет других планов.
— И если она не напьется, — заметил Питер.
— Не всегда же она пьяна, — сказала Мэри. — Во всяком случае, она расшевелила бы компанию.
Он задумался на мгновение, потом сказал:
— Неплохая идея. Я сразу объяснил бы ей, в чем дело. Не должно быть ни секунды скуки. — Он помолчал и добавил: — Ни в постели, ни вне ее.
— Ну, она не такая. Она просто наговаривает на себя. Он широко улыбнулся.
— Пусть будет по-твоему.
Тем же вечером они позвонили Мойре Дэвидсон и представили ей свой проект.
— Питеру нужно было его пригласить, — сказала Мэри. — Понимаешь, это его новый капитан. Но ты же знаешь, какие они, и как чувствуют себя в домах, где есть дети и пахнет пеленками. Мы решили, что нужно прибраться, спрятать все это и постараться, чтобы ему было весело… все это время, понимаешь? Но я буду занята Дженнифер и не многое смогу сделать. Ты не могла бы приехать и помочь нам? К сожалению, это значит для тебя раскладушку в холле или на веранде. Но только на субботу и воскресенье. Нужно следить, чтобы он непрерывно был чем-то занят. Не должно быть ни секунды скуки. В субботу вечером мы устроим прием, пригласим кое-кого.
— Вообще-то это довольно скучно, — заметила мисс Дэвидсон. — Скажи, это какой-нибудь плакса? Начнет рыдать у меня на плече и уверять, что я как две капли воды похожа на его покойную жену? Такое с ними бывает.
— Может, и с ним тоже, — неуверенно ответила Мэри. — Я не знаю, ведь я его даже не видела. Подожди немного, я спрошу у Питера. — После паузы она продолжала: — Мойра? Питер говорит, что он, вероятно, начнет за тобой волочиться, когда напьется.
— Это уже лучше, — сказала мисс Дэвидсон. — Хорошо, я приеду в субботу утром. Да, кстати… я покончила с джином.
— Покончила с джином?
— Джин пожирает внутренности. Прожигает кишки и вызывает язвы. Поэтому я с ним покончила. Теперь пью коньяк. Думаю, на этот уикэнд нужно бутылок… шесть. Коньяка можно выпить много.
В субботу утром Питер Холмс поехал на велосипеде в Фалмут и на вокзале встретился с Мойрой. Мисс Дэвидсон, стройная девушка с прямыми светлыми волосами и белой кожей, была дочерью торговца скотом, владельца небольшого имения Гарквей, что лежало неподалеку от Бервика. Она подъехала к станции в элегантной четырехколесной коляске, год назад купленной на каком-то складе подержанных вещей и отреставрированной за большие деньги. Коляску тащила красивая резвая кобыла. На девушке были ярко-красные брюки и такая же рубашка, причем даже цвет губной помады и маникюрного лака идеально гармонировал с одеждой. Она издалека помахала Питеру рукой, подождала, пока он привязывал поводья к перилам, вдоль которых когда-то шли к автобусам пассажиры.
— Здравствуй, Питер. — Сказала она. — Он еще не появился?
— Приедет этим поездом. Когда ты выехала из дома?
— В восемь. Чудовищно, правда?
— Завтракала?
