когда я был ребенком.
Она знала, что не должна позволять ему думать о прошлом, поэтому попросила:
— Станьте перед кобылой, пока я буду ее поворачивать. Она не очень любит идти назад.
Сев на козлы, она безжалостно натянула поводья, чтобы ему было чем заняться. Кобыла поднялась на дыбы, и ему пришлось отскочить, чтобы избежать удара копытом. Все же он ухитрился повернуть кобылу и вскочил на козлы рядом с девушкой.
— Она немного норовиста, — сказала Мойра. — Эти проклятые асфальтовые шоссе…
Вскоре они подъехали к дому Холмсов, и кобыла остановилась, вся в пене. Лейтенант с женой вышли им навстречу.
— Прости, Мэри, что мы так долго, — спокойно сказала Мойра. — Мне не удалось провезти капитана Тауэрса мимо бара.
— Похоже, ты сделала все, что могла, чтобы наверстать упущенное, — заметил Питер.
— Поездка была незабываемой, — сказал командир субмарины. Он сошел на землю и был представлен Мэри. Потом обратился к девушке — Хорошо было бы погулять с кобылой взад-вперед, пока она не остынет.
— Отлично, — похвалила его Мойра. — Я, правда, выпрягла бы ее и пустила на выгон… Питер вам покажет. А я пока помогу Мэри приготовить завтрак. Питер, Дуайт хочет поплавать сегодня после обеда на твоей яхте.
— Я вовсе этого не говорил, — запротестовал американец.
— Нет, говорили. — Девушка смотрела на кобылу, радуясь про себя, что отец не видит ее в эту минуту. — Нужно ее чем-нибудь вытереть… там сзади есть тряпка, под мешком с овсом. Потом, когда мы сами напьемся, я ее напою.
После полудня Мэри, оставшись одна с ребенком, спокойно начала готовиться к вечернему приему. Дуайт Тауэрс неуверенно сел на велосипед и поехал с Питером и Мойрой в яхт-клуб. Все трое уехали с полотенцами на шеях и купальными костюмами в карманах; доехав, сразу переоделись, не сомневаясь, что это будут «мокрые» гонки. Яхта Холмсов была закрытой лодкой из фанеры с небольшим кокпитом и послушными парусами. Они подготовили ее, спустили на воду и направились к линии старта: американец у румпеля, Мойра — на парусе. Питер остался на пляже.
Оба были в купальных костюмах, а на случай, если солнце будет слишком печь, взяли еще и рубашки. Несколько минут они маневрировали за линией старта, среди десятка других яхт, вышедших на гонки. Капитан уже года два не ходил под парусом и впервые имел дело с яхтой такого типа, но все же справлялся с ней хорошо и почти сразу понял, что она очень быстроходна. Когда грохнул выстрел, он так рванул с линии старта, что после первого из трех обязательных треугольников был на пятом месте.
Ветер был сильный, как обычно в заливе Порт-Филлип, и в конце первого круга яхта начала принимать через борт воду. Капитан Тауэрс, занятый гротом и румпелем, почти не обращал внимания ни на что вокруг. В ярком солнечном свете, в тучах водяной пыли, сверкающей, словно бриллианты, они начали второй круг, выходя к очередному повороту. У Тауэрса не было времени заметить, как девушка отодвинула ногой бухту грота-фала и подвинула на ее место бухту стаксель-шкота. Они доплыли до буя повернули, но когда капитан Тауэрс захотел вновь поставить грот, фал выбрался фута на два и застопорился. Порыв ветра положил лодку на бок, а Мойра помогла этому, будто случайно дернув за стаксель-шкот. Кончилось тем, что лодка легла парусами воду, и через секунду оба оказались за бортом. Мойра укоризненно сказала:
— Не нужно было стопорить фал. Ой! — пискнула вдруг она, — черт побери, у меня лифчик свалился! — На самом деле ей как-то удалось распустить узел лифчика на спине, пока она падала в воду, и теперь его сносила вода. Подхватив его, она посоветовала своему спутнику:- Лучше всего подплыть с той стороны и сесть на шверт. Тогда лодка встанет прямо.
Они поплыли туда, а от судейского катера к ним направилась моторка спасателей.
— К нам уже плывут помощники, — сказала девушка. — Прежде всего, Дуайт, помогите мне надеть это, пока они далеко. — Она отлично могла бы сделать это сама, еще в воде. — Вот так… а теперь завяжите. Да не так сильно, я вам не японка. Отлично. А теперь мы можем поднять нашу яхту и продолжать гонку.
Она взобралась на шверт и встала, держась за край борта, а он смотрел на нее снизу, восхищаясь ее стройной фигурой и очаровательным бесстыдством. Когда он подплыл и тоже забрался на шверт, паруса поднялись, затрепетали, и яхта вдруг выпрямилась. Девушка споткнулась о такелаж и свалилась в кокпит, не забыв при этом освободить грота-шкот. Дуайт последовал за ней, и яхта продолжила гонку.
— Только не надо больше этих штучек, — сурово потребовала Мойра. — В моем купальнике хорошо загорать, но не плавать.
— Не знаю, как это вышло, — оправдывался он. — До сих пор все шло нормально.
Больше происшествий не было, и они закончили гонку, заняв предпоследнее место. Питер встречал их, войдя в воду почти по грудь. Он придержал яхту и повернул ее под ветер.
— Хорошо было? — спросил он. — Я видел, как здорово вы оба повалились.
— Было прелестно, — ответила девушка. — Дуайт повалил лодку, а я чуть не потеряла лифчик, так что эмоций у нас было выше головы. Твоя яхта прекрасно плавает, Питер.
Они выбрались из лодки, вытащили ее на берег и, свернув паруса, втолкнули на стапель. Потом пошли на конец мола, искупались и сели, укрывшись от морского ветра за скальной стеной. Все закурили. Американец смотрел на голубую воду, красные скалы и пришвартованные моторки, пляшущие на волнах.
— Неплохой у вас здесь бассейн, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, это самый уютный яхт-клуб их всех, что я видел.
— Парусный спорт здесь не принимают всерьез, — заметил Питер. — В этом весь секрет.
— В этом секрет всего, — добавила девушка. — Когда мы еще выпьем, Питер?
— Все соберутся около восьми, — ответил он и повернулся к гостю. — Мы пригласили на вечер несколько человек. А до тех пор мы могли бы пообедать в отеле.
— Конечно. Это будет здорово.
— Надеюсь, ты забираешь капитана Тауэрса не в «Пристань»? — спросила Мойра.
— Именно туда мы с Мэри хотели вас пригласить.
— По-моему, это не слишком разумно, — туманно сказала она. Американец усмехнулся.
— Хорошую же репутацию вы мне создаете. — Сами виноваты, — парировала она. — Я делаю все, чтобы вас обелить. И я никому не буду говорить, как вы сорвали с меня лифчик.
Дуайт Тауэрс неуверенно посмотрел на нее, потом вдруг расхохотался. Впервые за последний год его не сдерживала мысль о том, что безвозвратно ушло.
— Согласен, — сказал он, наконец. — Сохраним эту тайну между нами.
— За себя-то я ручаюсь, — заметила она, поджав губы. — А вы, наверное, всем похвастаетесь сегодня вечером, когда выпьете.
Питер сменил тему:
— Может, переоденемся? Я обещал Мэри, что мы будем дома в шесть.
Они пошли по молу к душевым, переоделись и поехали обратно. Мэри застали на газоне, поливающей сад. Обсудив способы попасть в городской отель, они решили снова запрячь кобылу и ехать туда в коляске Мойры.
— Мы должны сделать это для капитана Тауэрса, — заявила девушка. — Один он ни за что не доберется сюда после очередного визита в «Пристань».
Вместе с Питером она отправилась на выгон, чтобы поймать лошадь. Взнуздывая ее, девушка спросила:
— Как у меня получается, Питер? Он широко улыбнулся.
— Хорошо. Ты не даешь ему скучать.
— Именно об этом и говорила Мэри. Во всяком случае, сердце у него не разрывается от воспоминаний.
— Однако, если ты будешь его так развлекать, у него могут лопнуть сосуды.
— Не знаю, смогу ли. Я исчерпала почти весь свой репертуар. — Она положила седло на спину кобылы.
