мала. Пора купить ему удочку, маленькую удочку с катушкой, и научить ею пользоваться. Интересно будет посвящать сына в тайны рыбалки. Его день рождения десятого июля. Пожалуй, не удастся послать ему удочку к празднику, да и с собой взять ее будет сложно, хотя попробовать стоит. Может, в здешних магазинах есть такие.
День рождения Элен — семнадцатого апреля, ей исполнится шесть лет. И вновь в этот день рядом с ней не будет отца, разве что со «Скорпионом» что-нибудь случится. Нужно будет сказать ей, что ему очень жаль, и подобрать подарок, чтобы вручить его в сентябре. В день рождения Шарон все объяснит ей, скажет, что папа далеко в море, но вернется домой осенью и обязательно привезет подарок. Шарон умеет утешать.
Все время службы он, думая о семье, механически становился на колени и вставал вместе со всеми. Пару раз он приходил в себя и присоединял свой голос к хору, распевая простые, немудреные слова гимнов, но в целом это был сон наяву, сон о родных местах, о доме. После службы он вышел из церкви совершенно освеженный. Никто из прихожан не знал его, и он не знал никого; он улыбнулся священнику и неторопливо пошел назад, занятый уже мыслями о «Скорпионе», комплектации и вообще всеми теми хлопотами, без которых не обходится выход в море.
Когда он дошел до дома Холмсов, Мэри и Мойра Дэвидсон сидели на веранде в шезлонгах, а ребенок лежал в коляске между ними. Мэри встала ему навстречу.
— Очень жарко, — заметила она. — Снимайте пиджак и садитесь в тени. Хорошо было в церкви?
— Очень, — ответил он, снял пиджак и уселся на краю веранды. — Прихожане у вас отличные. Все места были заняты.
— Раньше не всегда было так, — язвительно заметила Мойра. — Я принесу вам выпить.
— Только, пожалуйста, без алкоголя. — Он взглянул на их стаканы. — Что вы пьете?
— Лимонный сок с водой, — ответила мисс Дэвидсон. — Мне уже лучше, так что не сочувствуйте.
Он рассмеялся.
— Тогда я тоже выпью сока. — Мэри пошла на кухню, а он спросил девушку — Вы завтракали?
— Полбанана и рюмка коньяку, — спокойно ответила она. — С утра я чувствовала себя не очень хорошо.
— Это все из-за виски, — сказал он. — В этом была ваша ошибка.
— Одна из многих, — признала она. — Я даже не помню, что было после нашего разговора у веранды, когда все разошлись. Вы уложили меня в постель?
Он покачал головой.
Я решил, что миссис Холмс сделает это лучше. Она бледно улыбнулась.
— Значит, упустили случай. Не забыть бы поблагодарить Мэри.
— Да, обязательно. Миссис Холмс очень мила.
— Она говорила, что вы возвращаетесь в Вильямстаун. Разве нельзя остаться и еще поплавать с нами?
Он снова покачал головой.
— До завтра мне нужно многое сделать на корабле. На этой неделе мы выходим в море, и на моем столе наверняка накопилась куча сводок.
— Мне кажется, вы всегда работаете в полную силу, независимо от того, есть работа или нет.
— Пожалуй, вы верно подметили. — Он весело посмотрел на нее. — А у вас есть какая-нибудь работа?
— Конечно. Я непрерывно занята.
— Чем?
— Этим. — Она подняла стакан. — Я тружусь со вчерашнего дня… с того момента, когда мы познакомились.
Он улыбнулся.
— Не надоедает иногда?
— «Скучной жизнь становится», — процитировала она. — Не иногда. Это сплошная полоса скуки.
— У меня, к счастью, много работы. Она быстро взглянула на него.
— Можно мне приехать на неделе, посмотреть вашу подводную лодку?
Он замялся, вспомнив о массе работы, которую еще нужно переделать на «Скорпионе».
— Нет, нельзя. На будущей неделе мы будем в море. — Ответ показался ему невежливым, и он тут же спросил — А вас интересуют подводные лодки?
— Вообще-то, нет, — равнодушно сказала она. — Я просто подумала, что хотела бы ее увидеть, но если это сложно, то не надо.
— Я охотно покажу ее вам, — пообещал он. — Только не на будущей неделе. Мне хотелось бы, чтобы вы приехали ко мне пообедать, когда будет поспокойнее и мы перестанем вертеться, как белки в колесе. Тогда я смогу показать вам все. А потом мы поехали бы в город, в какой-нибудь ночной ресторан.
— Неплохо придумано, — сказала она. — Назначайте день. По крайней мере, будет чего ждать.
Он задумался.
— Сейчас трудно сказать. В конце недели я доложу, что мы готовы, и тогда нас пошлют в первый поход. А потом будет осмотр на верфи — и снова в море.
— Этот первый поход… он будет в Порт-Морсби?
— Да. Постараюсь до отплытия связаться с вами, но ручаться не могу. Если вы дадите мне ваш телефон, в пятницу я позвоню и скажу, что и как.
— Бервик, восемьдесят шесть-сорок один, — сказала девушка, и он записал. — Лучше всего звонить часов в десять утра. По вечерам меня обычно не бывает дома.
Он кивнул.
— Отлично. Не исключено, что в пятницу мы еще будем в море, и я смогу позвонить только в субботу. Но я обязательно позвоню, мисс Дэвидсон.
— Меня зовут Мойра, Дуайт, — улыбнулась девушка. Он весело принял это к сведению.
— Порядок.
Она отвезла его на станцию и вернулась домой в Бервик. Когда он вышел, она сказала:
— Прощай, Дуайт. И не перетруждайся. — Она чуть замялась. — Прости, что я напилась прошлой ночью.
— Не нужно мешать виски с коньяком, — ответил он с улыбкой. — Пусть это послужит тебе уроком.
Она невесело засмеялась.
— Ничто не послужит мне уроком… никогда. Завтра вечером я буду делать то же самое. И послезавтра тоже.
— Но твой организм… — невозмутимо начал он.
— В том-то и дело, — заметила она, — что мой и ничей больше. Если бы он интересовал кого-нибудь еще, все было бы иначе, но для этого уже нет времени. Такие вот дела.
Он поклонился.
— И все же — до свидания.
— Правда?
— Ну, конечно, — заверил он. — Я позвоню, как и обещал. Он уже вернулся на электричке в Вильямстаун, а Мойра все еще ехала по сельским дорогам. Домой вернулась около шести, выпрягла кобылу и завела ее в конюшню. Отец вышел помочь, и вместе они втолкнули коляску в сарай, где стоял никчемный «кастомлин», дали кобыле ведро воды, наполнили ясли овсом и вошли в дом. Мать сидела на, веранде и что-то шила.
— Хэлло, дорогая, — приветствовала она Мойру. — Хорошо веселились?
— Да, — ответила девушка. — Питер и Мэри устроили вчера прием. Неплохая вышла вечеринка, хоть и свалила меня с ног.
Мать тихо вздохнула. Она знала, что протесты ни к чему не приведут.
