перемещается на юг или на север в зависимости от времени года. В январе весь остров Борнео и Индонезия принадлежат к северной системе, а в июле, в результате передвижения линии раздела на север, все, что лежит тогда к югу от нее: Индия, Сиам и так далее, подчиняется южной системе. Итак, в январе северные ветры приносят радиоактивную пыль, скажем, на Малайю. Потом, в июле, когда Малайя окажется в южной системе, наши южные ветры захватят пыль и перенесут оттуда сюда. Именно потому это приближается к нам так медленно.
— И ничего нельзя сделать?
— Ничего. Это слишком мощные силы, чтобы человечество могло с ними справиться. Нужно просто смириться.
— А я не смирюсь! — воскликнула Мойра. — Это же несправедливо. Никто с южного полушария никогда не бросал ни водородной, ни кобальтовой, ни вообще какой-либо бомбы. Мы не имели с этим ничего общего. Неужели мы должны погибнуть только потому, что каким-то государствам, удаленным на тысячи миль, захотелось войны? Дьявольская несправедливость!
— Да, несправедливость, и великая, — согласился он. — К сожалению, ничего не поделаешь.
Воцарилось молчание, потом Мойра со злостью в голосе объяснила:
— Это не значит, что я боюсь смерти, Дуайт. Все мы когда-нибудь умрем. Дело здесь в том, что пройдет мимо меня… — В свете звезд она повернулась к нему. — Я никогда не выеду из Австралии, а ведь я всю жизнь мечтала увидеть рю де Риволи. Такое романтическое название… Впрочем, улица наверняка похожа на все остальные, но я мечтала именно о ней и теперь знаю, что никогда ее не увижу. Больше нет и никогда не будет ни Парижа, ни Лондона, ни Нью-Йорка.
Он мягко улыбнулся.
— Рю де Риволи, может, и находится на том же месте со всем, что на ней было. Не знаю, упала ли на Париж хоть одна бомба. Может быть, он остался таким, как был, и солнце сейчас освещает ту улицу, которую вы хотели видеть. Вот только люди там уже не живут.
Она вскочила.
— Я хотела увидеть ее не такой! Город мертвых… О, Дуайт, принесите еще коньяку.
Не двигаясь с места, он с улыбкой взглянул на нее. — Ни за что на свете. Пора спать.
— Тогда я сама возьму.
Она вошла в дом. Звякнуло стекло, и почти сразу она вышла, неся пивную кружку, полную на три четверти и с небольшим кусочком льда.
— В марте я должна была поехать в Англию! — выкрикнула Мойра. — В Лондон. Это было решено уже давно. Полгода я должна была провести в Англии и на континенте, а потом вернуться через Америку. Увидела бы Мэдисон-авеню… Дьявольская несправедливость…
Она сделала большой глоток и с отвращением посмотрела на кружку.
— Боже мой, что это за дрянь? Он встал, взял кружку и понюхал.
— Это виски.
Она отобрала кружку и понюхала сама.
— Верно. После коньяка это должно меня добить. — Она залпом выпила неразведенный алкоголь и выбросила кубик льда на траву. Потом, пошатываясь, повернулась к Дуайту. — У меня никогда не будет детей, а это так несправедливо. Даже если бы ты сегодня переспал со мной, у меня не было бы ребенка, потому что нет времени. — Она истерически рассмеялась. — Правда, смешно? Мэри боялась, как бы ты не расплакался, увидев ее дочку и пеленки на веревке. Как тот командир эскадрильи КВС, который был здесь однажды. — Язык ее начал заплетаться. — Нужно с… следить, чтобы он был занят. — Она покачнулась и ухватилась за столб веранды. — Так сказала Мэри. Не должно быть ни секунды скуки. И пусть он лучше не видит маленькую, чтобы… чтобы не начал плакать. — Слезы потекли у нее по щекам. — Ей даже в голову не пришло, что плакать буду я, а не вы.
Внезапно, еще рыдая, она согнулась и опустилась на землю возле веранды. Поколебавшись, капитан Тауэрс подошел к ней и коснулся ее руки, но тут же отступил, не зная, что делать. Потом повернулся и вошел в дом. Мэри была на кухне, убирала посуду.
— Простите, — неуверенно сказал он. — Может, вы пойдете и посмотрите, что с мисс Дэвидсон? В придачу к тому коньяку она выпила кружку виски. Думаю, нужно уложить ее спать.
2
На следующее утро Холмсы поднялись в шесть часов, и Питер, как обычно, поехал на велосипеде за молоком. Довольно долго он сидел у фермера, обсуждая с ним новый прицеп, ось и соединительный прут.
— Завтра я должен явиться на корабль, — сказал он, — и сегодня приехал за молоком в последний раз.
— Все будет в порядке, — заверил его мистер Пол. — Можете на меня положиться. Вторники и субботы. Уж я позабочусь, чтобы миссис Холмс получала молоко и сметану.
Домой Питер вернулся около восьми. Он принял душ, побрился и оделся, после чего вместе с Мэри приготовил завтрак. Капитан Тауэрс появился без четверти девять, чистый, свежий и отдохнувший.
— Приятный был вчера вечер, — сказал он. — Я давно не чувствовал себя так хорошо.
Хозяин заметил:
— Здесь рядом живут милые люди. — Он искоса взглянул на своего командира и широко улыбнулся. — Вот только Мойра… Обычно она бывает выносливей.
— Это из-за виски. Она еще не встала?
— Я бы удивился, будь это так. Около двух ночи кому-то было очень плохо. Если не ошибаюсь, не вам.
Американец рассмеялся:
— О, нет!
Завтракать они сели втроем. — Хотите потом поплавать? — спросил Питер. — Жара будет не меньше, чем вчера.
Американец заколебался.
— В воскресное утро я предпочел бы пойти в церковь, как обычно делал на родине. Есть у вас здесь поблизости англиканская церковь?
— Вон там, у подножия холма, — сказала Мэри. — Три четверти мили отсюда. Служба начнется в одиннадцать.
— Я, пожалуй, схожу. Надеюсь, это не нарушит ваших планов?
— Конечно нет, господин капитан, — сказал Питер. — Правда, я не смогу пойти с вами. У меня много работы по дому.
— Разумеется, — согласился капитан. — Я вернусь к обеду, а там пора будет возвращаться на корабль. Я должен выехать поездом в три часа.
Под теплыми лучами солнца он двинулся вниз по склону холма и подошел к церкви за четверть часа до начала службы. Служка дал ему молитвенник, и капитан, не зная здешних порядков, выбрал себе место позади всех, чтобы видеть, когда люди становятся на колени, а когда встают. Он прочел молитву, которую выучил в детстве, потом сел и огляделся вокруг. Маленькое здание очень походило на церковь в его родном городке Мистик, штат Коннектикут. Здесь даже пахло так же.
Ему пришло в голову, что эта девушка, Мойра Дэвидсон, совершенно потеряла голову. Она слишком много пьет, но ведь не у нее одной сейчас проблемы. И все же она очень мила. Шарон она понравилась бы.
В тишине церкви он задумался о жене и детях, почти наяву видя их перед собой. По натуре он был очень простым человеком и наперекор всему верил, что в сентябре вернется к ним из своих странствий. Через неполные девять месяцев он снова увидит всех троих, и они не должны подумать, что с ним стало трудно находить общий язык или что он забыл о чем-то важном. Сынишка наверняка изрядно подрос — в его возрасте растут быстро. Пожалуй, он уже вырос из своей енотовой шубки, да и шапка должна стать ему
