«Нет, — возразила Паллада, — подумай: коль яблоко это Мне ты присудишь — ты, станешь могущественнейшим из смертных, Имя твое упомянут — и всех оно в трепет повергнет». Слово теперь за Венерою было: «Что — власть? Что — богатства? Разве отец твой Приам не владыка троянский? А братья — Гектор и прочие, мало ль богаты и мало ль им власти? Не охраняет ли Трою могучее войско? И мало ль Вы покорили и близких и дальних земель и народов? Если бы самой прекрасной меня ты признал, если б отдал Яблоко мне, наслаждался б ты лучшим сокровищем в мире. Это сокровище — женщина! Всех она краше, мудрее, Вся — добродетель и вся — благородство. Похвал ей не хватит! Яблоко мне присуди — и супругой царя Менелая, Кладом из кладов, Еленой Прекрасною ты овладеешь». Отдал он яблоко это Венере как самой красивой, И помогла ему вскоре Венера похитить гречанку,— Стала жена Менелая женою троянца Париса. Изображен был резьбой барельефной весь миф посредине И окружен был щитками, в которые с редким искусством Вписано было и все изложенье бессмертной легенды… Слушайте дальше о зеркале. Было оно не стеклянным — Место стекла занимал в нем берилл чистоты небывалой! Что бы и где бы ни происходило, днем или ночью,— Зеркало все отражало! А если какой недостаток Есть на лице у кого-нибудь, хоть бы в глазу небольшое Пятнышко, что ли, — взглянуть в это зеркало стоит — Всякое пятнышко иль бородавка бесследно исчезнет. Что ж удивляться, коль так я горюю об этой пропаже? Зеркало вправлено в раму редчайшей древесной породы: Дерево это — сетим, и прочно, и видом роскошно. Черви не точат его, и недаром же золота выше Ценится дерево это. С ним черный эбен лишь поспорит — Вот почему: из него (при Кромпарте-царе это было) Мастер-искусник коня смастерил исключительных качеств: Ровно за час уносил седока этот конь деревянный На сто и более миль! Я подробностей, правда, не знаю, Знаю одно, что подобных коней на земле не бывало… К зеркалу я возвращаюсь. Была его рама овальной,— Фут — ширина, полтора — высота, вся покрыта резьбою. Дивной работы картинки! Как водится, было под каждой Золотом к ней объясненье написано. Эти сюжеты Вкратце я вам расскажу. О завистливой лошади — первый: В беге однажды решила она состязаться с оленем, Но, от него очень скоро отстав, огорчилась ужасно. Тут же она к пастуху поспешила с таким предложеньем: «Счастье свое ты найдешь, но меня ты послушаться должен. Живо садись на меня — и в тот лес мы с тобою помчимся: Скрылся там крупный олень, — подумай, какая добыча! Мясо, и мех, и рога ты продашь за большущие деньги! Живо! Поскачем!» — «Попробовать можно», — пастух отвечает, Сразу садится верхом — и в лес они оба несутся. Вскоре они замечают оленя — и следом вдогонку Мчатся за ним во весь дух, но олень оставляет их сзади. Выбилась лошадь из сил и так говорит человеку: «Слезь. Я устала. Нужна мне какая-нибудь передышка». «Нет, — возразил человек, — ты обязана мне подчиняться. Шпоры мои ты узнаешь! Сама навязала мне скачку,— Значит, скачи!» Так всадник себе подчинил эту лошадь. Видите, так и всегда наказуются те, кто готовы Мучиться сами, чтоб только другой пострадал еще больше. Слушайте дальше об изображеньях на раме зеркальной: У одного богача служили осел и собака. Эта собака, конечно, хозяйской любимицей стала: С ним за его же столом сидела она и питалась Рыбой и мясом и даже спала у него на коленях. Лучшим куском благодетель ее баловал, а собака Мило виляла хвостом перед ним и усердно лизалась. Болдевин видел удачу собаки — и в сердце ослином Горечь все больше кипела: «Подумал бы только хозяин: Что он так возится с этой ленивой, никчемною тварью! Та перед ним только скачет и руки и бороду лижет, Мне же приходится вечно работать, таскаться с мешками. Пусть он с пятью или с десятком собак попытается сделать Даже и за год все то, что я успеваю за месяц! Чем только эту подлизу не кормят! А мне — лишь солома. Сплю я на голой земле, а когда меня гонят с поклажей Или верхом на мне едут, еще надо мной же смеются. Хватит! Я понял, чем надо заслуживать милость хозяев!» Только подумал он это, хозяин ему повстречался. Хвост осел тут задрал, вскочил на дыбы — и запрыгал Перед хозяином он с неистовым визгом и ревом, Бороду начал лизать ему, мордой к щеке прижиматься Стал на собачий манер, — набил ему несколько шишек. В страхе пустился хозяин бежать и кричит: «Он взбесился! Люди! Убейте осла!» Хватил тут хороших побоев, Слугами в стойло был загнан осел — и ослом он остался.
