Даже взыскательным взорам мужчины она угодила б. Счастлив, кому даровала природа приятную внешность. Всюду его привечают, и всюду он принят, как близкий. Каждого тянет к нему, и охотно с ним водится каждый, Если красивую внешность с любезностью он совмещает. Я поручиться могу, что соседу избранница эта Жизнь и весельем украсит, и честно сопутствовать будет, И в треволненьях житейских заботою женской поддержит. Верно, что в теле таком совершенном душа сохранилась Чистой. А свежая юность — залог и старости ясной». Пастору тут же в ответ осторожно заметил аптекарь: «Внешность нередко подводит! Доверья к ней не питаю. Я убеждался не раз в правоте поговорки старинной: Прежде чем пуда соли не съешь ты с новым знакомым, Не доверяйся ему легковерно, а время покажет, Как надлежит с ним держаться и сколь долговременна дружба. Дайте сперва порасспросим у добрых людей, ведь, наверно, Девушка им знакома. Послушаем, что нам расскажут». «Ладно, я также ценю осторожность, — ответил священник,— Сватаем мы не себе, а поэтому действуй с опаской». Тотчас направились оба навстречу судье, что поспешно Улицу переходил, озабочен делами своими. С предусмотрительной речью священник к нему обратился: «Девушку мы увидали в саду, недалеко отсюда, Сидя под яблоней, шьет для младенца она рубашонку Из полинялого ситца, что ей, вероятно, подарен. С виду она хороша и достойной нам показалась. Вам-то знакома она? Мы с намереньем добрым спросили». В сад заглянул судья и к друзьям тотчас обратился: «Вы уж слыхали о ней. Ведь рассказывал только недавно Вам о поступке прекрасном той девушки необычайной, Что обнаженным мечом и себя и детей защитила. Это она! Поглядите, могучей какой уродилась. Столь же она и добра, как сильна. До последнего часа За престарелым ходила сородичем. Умер он, сломлен Тяжкой нуждой в городке и потерей добра нажитого. С грустью покорной она и другое вынесла горе — Смерть жениха своего, благородного юноши; в первом Пылком порыве чувств поспешил он во Францию. Сам же Выбрал дорогу в Париж и нашел ужасную гибель. Ибо и там он, как дома, был ярым врагом беззаконья». Так заключил судья. Поклонились друзья благодарно. Пастор достал золотой (серебра в кошельке ни монетки Не оставалось. Его пораздать он успел незадолго, Видя, как мимо проходят печальной толпою скитальцы) И, протянув судье подаянье, сказал: «Разделите Меж неимущими лепту, и бог пусть ее приумножит». Но, отклоняя подарок, промолвил судья: «Мы успели Денег немного спасти и вещей различных и платья. Думаю, этого хватит, покуда назад не вернемся». Пастор не отступил и вложил ему в руку монету. «В пору такую, — сказал он, — никто с подаяньем не мешкай, Также никто не смей отклонять дающего руку, Нынче никто и не знает, сколь прочно его достоянье: Знает ли кто-нибудь, долго ль скитаться ему на чужбине, Даже полоски земли не имея для существованья». «Э, да позвольте, друзья, — озабоченно молвил аптекарь,— Будь у меня в кармане деньжонки, я все бы их отдал, Мелочь и крупные. Верно, они пригодились бы людям. Кое-что все ж подарю, чтобы видели вы хоть желанье Быть вам полезным; не важно, коль дар от желанья отстанет». Так говоря, за тесемки он вытащил кожаный, прочный, Бисером шитый кисет, где хранился табак, и любезно Узел раздвинул, и стал оделять — нашлись там и трубки. «Скуден подарок», — сказал он, судья же на это заметил: «Все-таки добрый табак для путника вещь недурная». Тотчас пустился аптекарь расхваливать всячески кнастер. Пастор его прервал, и с судьею они распростились: «Надо спешить, — сказал добронравный муж, — ожидает Юноша нетерпеливо. Пускай же услышит скорее Добрую весть». И они поспешили и юношу вскоре Подле коляски нашли; прислонившись к липе, стоял он. Лошади землю рыли, а Герман, сжимая поводья, В даль пред собою глядел и друзей не заметил, покуда Те, приближаясь к нему, не подали знака руками. Издали начал еще аптекарь кричать, но поближе Скоро они подошли, и священнослужитель, схвативши За руку друга, сказал, прерывая его: «Благодатью, Юноша, ты осенен! Не ошиблись ни глаз твой, ни сердце! Благо тебе и твоей нареченной, юноша честный! Да, вы друг друга достойны! Ландо поворачивай быстро, Едем в деревню немедля, просватаем девушку эту Тут же и с ней возвратимся домой, уже как с невестой».
