озеро. – У команданте просто шикарная коллекция антиквариата! Можно, наверное, целый музей здесь открыть. Вот вы, например, знаете, как пользовались в древности этой штукой?
И он показал мне заинтересовавший его предмет.
– Только гляди, ничего не сломай! – предостерег я неугомонного табуита. После чего присмотрелся к протянутой вещице, глотнул еще вина и ответил: – Какая-то пластиковая хренотень. Такая же бесполезная, как все, что лежит на этих полках. И не просто бесполезная, но и опасная, раз на ней есть линза. Не вздумай направлять ее на солнце, если не хочешь, чтобы тебе оторвало руку метафламмом!
– Это – видеокамера, – просветил меня Дарио, но от окна на всякий случай отошел. – У нас в храме были такие, причем действующие. На них мы снимали наши научные эксперименты и потом пересматривали, как проводился тот или иной опыт. Эта камера тоже, возможно, до сих пор работает. Взгляните: на ней нет ни одного повреждения, а значит, ее ни разу не включали после года Всемирного Затмения. Чтобы ее включить, нужно лишь выдуть из нее пыль и вставить подходящий электрический аккумулятор.
– И к нему еще пара сущих пустяков: изгнать Вседержителей и вернуть Земле прежнюю атмосферу, – зевнув, добавил я, – чтобы при включении твоей камеры ее не разнесло черным всполохом… И охота тебе болтаться из угла в угол, как неприкаянному? Лег бы лучше, поспал, пока есть время, а то еще неизвестно, что случится завтра. Сам видел: не слишком-то рады в столице нашему дону. Не хотелось бы думать о плохом, но сегодня его неприятности – это и наши неприятности тоже. Вот только выкручиваться из них, боюсь, мы будем по отдельности, так что надо приготовиться ко всему… Кстати, раз уж тебе не спится, познакомился бы поближе с этой молоденькой служанкой… ну, той, которая нам полотенца приносила…
– Катаржина? – подсказал Тамбурини.
– Во-во, она самая.
– С какой стати? – Дарио насторожился и покосился на дверь, будто опасаясь, что нас подслушивают. А это и впрямь могло происходить, хотя нам нечего было скрывать от хозяина дома.
– Что значит, с какой стати? – притворно удивился я. – Разве не видел, как девушка на тебя смотрела? Могу поспорить, ты ей понравился. А раз так, пользуйся случаем и заводи выгодное знакомство. И время приятно проведешь, и много полезных сведений о здешней жизни узнаешь. Например, о том, что говорят в последнее время на улицах и во дворце о доне Балтазаре. Или о ближайших планах Владычицы. Или о чем-нибудь еще, что так или иначе может нам помочь… Я, конечно, и сам бы не прочь приударить за Катаржиной ради общего дела. Только как это будет выглядеть со стороны, ведь она твоя ровесница и годится мне в дочери. Да и глазки эта милашка разве мне строила? Стало быть, у тебя и все карты на руках. И весьма неплохие карты, уж поверь моему опыту многоженца. Когда в молодости женщина, бывало, одаривала меня таким взглядом, я из кожи вон лез, чтобы оправдать ее ожидания. Получалось или нет, другой вопрос, но пофлиртовать с ней я завсегда успевал.
– Скажете тоже! – проворчал, смутившись, кандидат на роль спасителя мира. – Какой флирт, о чем вы? Я же сюда как-никак по важному делу приехал, а не шашни с местными красотками крутить!
– Одно другому не мешает. – Я пожал плечами и приложился к жбану. Потом снова зевнул и, поняв, что больше не в силах бороться со сном, отставил вино, откинулся на подушку и закрыл глаза. – Однако ты все же подумай о том, что я сказал. Хорошенько подумай. Нам с тобой сейчас не рекомендуется огорчать местных жителей. А тем более таких очаровательных и полезных, как эта Катаржина…
Пока я лежал с закрытыми глазами, Дарио продолжал расхаживать из угла в угол, но коллекция древностей его, похоже, больше не интересовала. Однако прежде чем окончательно заснуть, я расслышал, как отворился чердачный люк. После чего шаги Тамбурини донеслись уже со скрипучей лестницы, по которой он спускался в дом.
«Разумный малый, – последнее, о чем успел я подумать. – Ты прав: не самое удачное время для свидания. Но, как знать, доведется ли тебе, спасителю человечества, пережить еще когда-нибудь романтическое приключение. Ну а так будет что вспомнить в трудный час и за что сказать спасибо негероическому шкиперу Проныре…»
Мысль была грустная, но я слишком устал, чтобы она отбила мне сон. И когда на Садалмалик опустилась ночь, мне, в отличие от Дарио и дона Балтазара, никто не мешал предаваться отдыху. И по этой же причине я стал последним из нас, кому довелось узнать о том, что стряслось этим вечером в «Шайнберге». И что клятва, данная нам команданте, так и осталась лишь брошенными на ветер словами…
Глава 9
Несмотря на свою промышленную неказистость, Садалмалик был достаточно современным городом. А насчет комфортабельности он перегнал даже крупнейший и богатейший город Севера – Аркис- Грандбоул. Не во всем, но в искусственном освещении – точно. Если в столице Атлантики фонари – клети с фосфоресцирующими нетопырями, – висели лишь у ратуши, жандармерии да на церковной площади, то в Садалмалике они горели на всех без исключения улицах и в большом количестве.
Самое забавное состояло в том, что на Юге этих ценных зверьков вообще не разводили. Единственная в мире ферма, где это делалось, располагалась в окрестностях Аркис-Грандбоула. И данный парадокс, как никакой другой, подчеркивал, насколько далеко простиралась власть Владычицы Льдов.
Ферма, которую когда-то построила для своих нужд церковь Шестой Чаши, сегодня удовлетворяла в первую очередь запросы южан и только потом – собственного города и своих хозяев. А поскольку жизнь у светящейся летучей мыши-мутанта коротка, а плодятся они в неволе неохотно, южане нуждались в них постоянно. И выкупали бы, пользуясь своей властью, весь товар без остатка, будь Владычица вконец бессовестной. Но она такой все же не была и оставляла немного нетопырей для своих друзей-церковников и тамошнего градоначальства.
Позаботившись об освещении своих городов, себя королева Юга тоже не обделила. Лишь теперь я окончательно понял, почему ее плавучий дворец называется «Шайнбергом». Похоже, в нем не было ни одного окна, откуда не струился бы в темноту холодный голубоватый свет. Такой же свет растекался повсюду множеством ручейков и рек, растворялся в ночном небе и отражался в озерных волнах дрожащими бликами. При первом взгляде на это великолепие у неподготовленного человека захватывало дух и пропадал дар речи. Даже не верилось, что невзрачный днем, ночью Садалмалик преображался в многогранный сверкающий бриллиант, любоваться которым можно было часами.
Впрочем, всю красоту ночной столицы Юга я оценил немного позже и мимоходом. А первое, что я увидел, когда проснулся, была клеть, в которой висел, растопырив крылья, вниз головой на жердочке фосфоресцирующий нетопырь. Яркий, упитанный и совершенно невозмутимый, он совсем не походил на своих остервенелых, верещащих собратьев, которым церковь Шестой Чаши скармливает заживо вероотступников. Этот дрессированный зверек питался регулярно и хорошо. Отчего ему и не хотелось метаться по клетке и рвать зубами человеческую плоть, растрачивая зазря свою световую энергию.
Я не впервые видел летучих мышей. Но, заметив эту, слегка перепугался спросонок и, дернувшись, едва не пролил стоящий рядом жбан с вином. Однако этот мимолетный испуг был не сравним со страхом, какой я испытал минутой позже, когда узнал, зачем меня разбудили.
Рядом со мной присели на корточки Дарио и Катаржина. Последняя и держала у меня перед лицом фонарь – роскошь, какую хозяин этого дома мог себе позволить. Судя по растрепанному виду обоих, не так давно им пришлось одеваться в большой спешке, а значит, вечер у Тамбурини явно удался. Может, и не в полной мере, но до раздевания дело у них все же дошло. Вот только зачем Тамбурини и его новая пассия примчались сюда среди ночи и беспардонно растолкали меня, когда я досматривал очередной сон?
– В чем дело? – недовольно осведомился я, протирая глаза. – Нас что, вызывают в «Шайнберг»? Прямо сейчас?
– Плохие новости, шкипер Проныра! – выпалил Дарио и взволнованно сглотнул. – Час назад дон Балтазар был арестован прямо во дворце Владычицы! Его взяли под стражу и повезли в сторону городской тюрьмы.
– Откуда ты знаешь? – Я рывком встал с матраса. Остатки сна как ветром сдуло. В окне виднелась не погасшая полоска закатного неба, а значит, я проспал не больше пяти часов. Да и вино из головы еще не выветрилось, хотя выпил я не так уж много.
– Только что здесь была моя подруга Ксения! – пояснила Катаржина дрожащим голосом. – Она служит
