Помимо обычной боевой техники, в распоряжении у адмирала имелась парочка механических таранов. Эти уникальные бронекаты принадлежали к классу дальнобоев, но основным их орудием служила необычная катапульта. Стреляла она совсем недалеко, зато метала по настильной траектории снаряды весом до двадцати тонн. Любую баррикаду или стену, какие не мог протаранить с разгону бронекат, это орудие сносило за секунду. Поэтому и назвали его соответствующе: «Носорог».
Такое же название носил и перевозящий его бронекат, так как чудо-орудие являлось его составной частью, а не самостоятельной машиной. «Носорог» занимал всю главную палубу, но стоял не на лафете, а был полностью интегрирован в корпус дальнобоя. Фактически тот представлял собой не что иное, как водруженное на колеса самоходное орудийное ложе. Выстреливаемый катапультой снаряд – каменная глыба или любой другой подходящий объект, – разгонялся прямо по палубе на специальной тележке, которая тоже слетала с нее и уносилась к цели.
Сама разгонная система являлась достаточно сложной. Настолько, что, увидев ее впервые, де Бодье даже присвистнул. Это был, конечно, не часовой механизм, но что-то весьма близкое. Перед выстрелом ДБВ «Носорога» раскручивал два гигантских маховика, установленных по правому и левому борту. Их энергия через систему толстых валов, шестерен и толкателей сжимала мощнейшие многослойные рессоры. Спусковой механизм, приводимый в действие теми же маховиками, срывал ограничители со взведенных рессор, и они, распрямляясь, толкали привод тележки, на которую помещался снаряд. При холостом спуске такая катапульта попросту разлетелась бы на части. Ее разорвала бы собственная энергия, накопленная и не направленная в нужное русло. Но когда вся она уходила на разгон многотонного снаряда, механизмы «Носорога» стойко выдерживали чудовищную нагрузку.
Забросить в Жерло иностальной куб весом в дюжину тонн «Носорог» мог шутя. Ему следовало лишь подъехать к краю пропасти на расстояние выстрела. Загвоздка состояла в другом: содержимое контейнера должно обязательно выплеснуться наружу. Теоретически, он не выдержит удар о твердую поверхность, упав на нее даже со стометровой высоты. При падении на воду, по мнению де Бодье, для поломки этого ящика потребовалась бы высота раза в четыре больше. Но кто сказал, что дно Жерла твердое или затопленное водой? А вдруг там находится многокилометровый слой жидкого иногаза, плотность которого меньше плотности воды? Или Вседержители соорудили в Жерле систему безопасности, обязанную отлавливать падающие в него инородные предметы?
Решение напрашивалось только одно: открыть ящик еще в полете с помощью специального ключа. Прежде проделать такое вручную было невозможно. Для отпирания этой емкости требовалась целая система сложных ключей с механическим приводом и автоматом их поочередного использования. Но, побывав в руках ученых кудесников из храма Чистого Пламени, бомба обзавелась гораздо более простым замком. Таким, какой можно открыть за считаные секунды всего одним ключом и безо всякой механики. Вынужденная практичность: вряд ли в боевой обстановке и на полярном морозе у табуита-подрывника будет время возиться с замками, добираясь до «черной грязи».
Морозов на этих широтах не было, но переделка контейнера оказалась полезна и для нас. Ключ у Дарио имелся – будущий спаситель мира выточил его еще в Садалмалике. Там же были подготовлены другие вспомогательные приспособления, ведь одного ключа для открытия находящегося в свободном полете контейнера явно недостаточно.
Кое-что из этого оборудования доделывалось во время плаванья. Монтаж планировался уже на месте, в ожидании подхода эскадры. Кораблекрушение и битва с Кавалькадой нарушили все планы и графики, но ладно хоть не сорвали саму переправку бомбы на берег. Когда армада Дирбонта прибыла к Жерлу, матросы под командованием нового капитана (в него был произведен один из выживших офицеров по фамилии Гонзаго) как раз перегружали контейнер с корабля на понтонный плот. Делалось это с помощью ручных лебедок. Сначала ящик вытянули из носового трюма на палубу, а затем медленно, сантиметр за сантиметром, спустили его по наклонной плоскости к правому борту. Плот выдержал нагрузку, поскольку был припасен специально для этой цели и доселе хранился разобранным в трюме. И все же матросам пришлось изрядно понервничать и попотеть, пока контейнер не отплыл к берегу.
На суше дело пошло веселее. Один из эскадренных строймастеров выволок контейнер тросом на берег, после чего перегрузил его на «Носорога». Нам оставалось лишь завершить сборку бомбы, навесив на нее все дополнительное оборудование. А именно: подставку-утяжелитель, кресло с пристежными ремнями и механизм для дистанционного поворота ключа.
Первая играла роль киля и предназначалась для того, чтобы куб не кувыркался в полете. Также она защищала поворотный механизм от повреждений, ведь бомбу следовало выстреливать, разместив ее люком вниз – для облегчения выброса содержимого. Кресло, приделанное к боковой поверхности куба, предназначалось для пилота. Ну а рычаг и система тяг, посредством которых Дарио предстояло открыть крышку (после чего она полностью отделялась от контейнера), упрощали ему задачу настолько, насколько это возможно.
Другой стратегии, что позволила бы сбросить груз в Жерло, не жертвуя при этом ничьей жизнью, изобрести было нельзя. Открыть контейнер заранее означало разбросать при выстреле «грязь» по кромке колодца. В этом случае бомба распылит лишь крайний – и явно не ключевой, – участок дренажной системы Вседержителей. Но если двенадцатитонный заряд достигнет глубины трех-четырех километров – или даже больше, – эффект может оказаться многократно разрушительней. Тут нам на подмогу может прийти сама старушка Земля. Ее изрытые Вседержителями недра, содрогнувшись от мощного выброса энергии, вмиг раздавят лишенные иностальных крепей подземные коммуникации врага. А если их обрушение породит цепную реакцию, чем черт не шутит, возможно, наш удар достигнет даже южного Полярного Столпа…
Дарио опасался, что кое-кто из нас – не будем показывать на этого краснокожего товарища пальцем, – может пожелать взять на себя роль пилота-камикадзе. Естественно, вопреки желанию самого Тамбурини, который окажется при этом оглушен, связан и брошен в трюм. И наш герой решил подстраховаться: не сказал никому из нас, каким образом вращать вставленный в замок ключ. Как и при открытии сейфового замка, тут имелся свой алгоритм: что-то вроде «два оборота по часовой стрелке, пол-оборота против, затем оборот опять по часовой и так далее». Работа несложная, но наугад ее не проделаешь.
Мы возмутились: утаивая эту информацию, Дарио вел себя неразумно. Если с ним, не приведи Авось, по дороге к Жерлу что-то случится, мы не выполним задачу и сорвем атаку!.. На что парень лишь хитро улыбнулся и заверил нас, что подстраховался и на это случай: рассказал по секрету, как можно открыть бомбу, еще двум членам команды «Носорога». А вот кому именно, нам до поры до времени знать не положено. Только если Тамбурини и впрямь выйдет из игры, эти люди передадут нам его послание. А пока им приказано держать язык за зубами и хранить тайну Дарио как зеницу ока.
Кстати, о команде дальнобоя-тарана. Помимо капитана в ней состояло еще восемь человек. И они не обрадовались тому, что адмирал Дирбонт по приказу Владычицы поставил командовать ими гражданского шкипера-чужеземца, даром что успевшего повоевать со Вседержителями. А то, что чужеземец вдобавок был причастен к потоплению «Шайнберга», отнюдь не укрепило мою дружбу с новыми подчинеными. Но как бы то ни было, оспаривать адмиральский приказ они не посмели. Равно как мои, и свое мнение обо мне и моем опыте держали при себе. А большего мне и не требовалось. В дальние рейсы нам с этими людьми не хаживать. И ради короткого выезда, который нам предстоял, я не собирался тратить время на установление добрых отношений между мной и экипажем «Носорога».
Поняв, что номер со связыванием Дарио не пройдет, Сандаварг сразу же назначил себя официальным дублером нашего камикадзе, против чего тот уже не возражал. Но вот Малабониту и Сенатора брать на эту войну не имело смысла. О чем я им без обиняков и заявил. Механики на дальнобое знали свое дело, бортстрелки – тоже (помимо катапульты на «Носороге» имелись четыре – по две на каждом борту – орудийные башни с автоматическими баллестирадами), главное орудие заряжалось всего на один выстрел…
Но Долорес и Гуго посмотрели на меня так, что мне вмиг стало стыдно, пускай я и отговаривал их из самых дружеских побуждений. А Моя Радость отвела меня в сторонку и пообещала гневным полушепотом, что если
Мне оставалось лишь прикусить язык и распределить обоих добровольцев по боевым постам. Де Бодье был по традиции отправлен в моторный отсек, где лишняя пара рук никогда не помешает, особенно в бою. А Малабонита поступила в помощницы к Убби, в чьем распоряжении были также «Подергушки» и
