...Море черное мой парус окроп- ляло, кидало с ревом в доски корабля. Земля далекая из далей вырастала, из мрака вечера –?желанная земля. Вот косо врезался челнок в пе- сок прибрежный; волна умерила, пенясь бессильно, бег. Из-за скалы, с другой скалою смежной, я видел свет, сулящий мне ночлег... Святой старик с поблеклым ясным взором перед огнем вином меня поил, постель стелил дви- жением нескорым, и ворох трав мне сладкий сон сулил... «Помилуй, Господи!» как громы прозвучало. «Помилуй, Господи» ворвалось в чуткий сон. Во тьме ночной –?одной лампа- ды жало. В глуши ночной один тоскливый стон. Я спал и вот в испуге пробу- дился. Дышало сено сонцем и тра- вой; под образом старик еще мо- лился, касаясь пола белой головой. Из духоты я дверь открыл на- ружу –?лампада тени двинула к углам. В мое лицо дохнула вет- ром стужа, пахнула стужа вет- ром по ногам. Слух обманулся в буре дальним криком; всосались в ноги вязкие пески; мелькнул огонь во мгле коварным бликом, и серце-конь вздыбилось в сонь тоски... И вот, когда, с предсмертным страхом споря, борол я море, гнав- шееся вслед, мелькнула в мраке жизнь моя: и горе, и мимолетный тусклой жизни свет. В смятенной памяти то вспыхивали лица, то обрывались мысли и стихи. Над головой моей носились птицы и воплощались в этих птиц грехи. Острее стрел их клювы рвали тело, больней плетей хлестал по слуху крик... В ударах ветра смерть –?я слышал –?пела, и брошен был мне миг, последний миг... Упал на слух крутою плетью голос: «Всю жизнь твою Я был тебе Господь, и без Меня не выпадал твой волос... но без Меня твоя грешила плоть. Святые ангелы на черные скрижали списали в страхе ряд грехов твоих. Закрой лицо в смятеньи и печали, про- слушай списки ангелов святых». Что голоса звериные и птичьи, звучали хоры внешних голосов: «Свят, свят Господь! во веки, вне различья: на пастбищах –?в по- жаре облаков! «Как книга весь перед Тобой от- крытый до тайников забытых детских дней, стоит дрожащий, бледный и несытый в мутящем вихре страха и страстей. «В пустыне праздности над дымными холмами он поклонился виду сатаны, пока его не пере- рос страстями, опутанный се- тями злой жены. «Среди объятий, в громе поце- луя над ним взорвалась сонцем пустота; в огне кровавом, в тре- пете ликуя, он осквернил губа- ми медь креста. «Покуда длится в серце страст- ном битва и заживает в па- мяти любовь, – как сладость празд- ная ему в ночи молитва, как мед пьянящий –?ран Господних кровь. «И вот пустыня засыпает свит- ком, в ней звери воют, роют в ней песок; она пьяна холодных змей избытком, ее трава сочит смер- тельный сок... Подобно книге, он стоит про- чтенный до исчервленных време- нем начал. Ждет, чтоб из тучи, громом возмущенной, Ты лик смер- тельный людям показал». И вздрогнул мрак до пропасти
