рого Давида (но нету слуха боль- ше у меня)... и, вздрогнув, встала стоном панихида.
39
22
Кто говорил во сне больному сердцу? Там влагу дождь струнами натянул. Мне бледный пост- ник, как единоверцу, чудесной песней к слуху доплеснул. Я видел: он прозрачными перстами чуть трогал струны арфы дождевой. Я никогда еще между людями не слышал пес- ни сладостной такой. Потом, припавши бледным лбом к постели, внимательно в лицо мое смотрел, пока кусты в окне зашелестели... Он мне сказать о чем-то не успел.
40
23
«Ты грядущие ночи и дни –?не пой- мешь, как тебе ни пророчь. «Но взгляни в свое сердце, взгляни, в эту тихую-тихую ночь. «Не в себе ли опять ты найдешь тайный свет, что лучистее дня, и, как полная, спелая рожь, заколышится нива твоя? «И скажи, не настанет ли час: светом внутренним глаз ослеплен, не найдет запрещенного глаз, не поймет мимолетного он?»
СВЕТ
41
1
Язык молчит и рот немой закрыт –?благодарит мой дух склоненным взором. Дней вереница около шумит, спешит за ней –?ночей в движе- ньи скором. Как жемчуг всех окрасок и тонов, просыпаны в ночах моих усталых – от голубых пространств и облаков до пастбищ ласковых и взоров этих малых. От четкости созвездий и луны и до стремительно несущихся потоков, когда с небес, с небес шумят они и наполняют чрево звучных стоков.
42
2
Пресветлый день настал, настал и плещет, и плещет воды света через край. Свет непонятный, свет нездеш- ний блещет, и залит им земной – небесный край. Нет шума листьев, рыка нет волчицы, синицы крика, говора лю- дей; нет: это свищут неземные птицы среди дрожащих точащих лучей. Нет грани неба с черною зем- лею, нет красок неба, леса и
