Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

429[34]

Жатва

 В движеньи времени, лишь вспыхнет
новый день, мы в прошлое отбрасываем
тень, и наше прошлое под тенью ожи-
вает (так ствол подрубленный от
корня прорастает).

 Дай крепость зренью, слуху и словам,
 чтобы, прикрыв дрожащие ресницы,
прошел в уме по прежним берегам, где
теплятся потухшие зарницы.
 В моих блужданьях следуй по пятам,
Ты, уронивший в эту пахоть мысли, – ды-
ши дыханьем, ритмом серца числи.
 Пусть чувствует дыхание Твое и я,
и каждый, кто страницы эти раскроет
молча где-нибудь на свете, в котором те-
ло таяло мое.

22.IX.27. Острог, Замок.

430[35]

1

Ребенком я играл, бывало, в великаны:
ковер в гостиной помещает страны, на
нем разбросаны деревни, города; растут
леса над шелковиной речки; гуляют мир-
но в их тени стада, и ссорятся, воюя,
человечки.
 Наверно, так же, в пене облаков с бле-
стящего в лучах аэроплана парящие
вниманьем великана следят за сетью
улиц и садов и ребрами оврагов и холмов,
 когда качают голубые волны кры-
латый челн над нашим городком пу-
гающим, забытым и безмолвным, как
на отлете обгоревший дом.
 Не горсть надежд беспамятными
днями здесь в щели улиц брошена, в
поля, где пашня, груди стуже оголя, зи-
мой сечется мутными дождями. Сви-
вались в пламени страницами года, за-
пачканные глиной огородов; вроставшие,
как рак, в тела народов и душным
сном прожитые тогда; – сценарии,
актеры и пожары – осадком в памяти,
как будто прочитал разрозненных
столетий мемуары.
 За валом вал, грозя, перелетал; сквозь
шлюзы улиц по дорожным стокам с по-
лей текли войска густым потоком,
пока настал в безмолвии отлив. Змеится
вех под лесом вереница, стеной проз-
рачной земли разделив: там улеглась, во-
рочаясь, граница.

–––

 За то, что Ты мне видеть это дал,
молясь теперь, я жизнь благословляю. Но и
тогда, со страхом принимая дни об-
нажонные, я тоже не роптал. В век за-
каленья кровью и сомненьем, в мир испы-
танья духа закаленьем травинкой
скромной вросший, от Тебя на шумы
жизни отзвуками полный, не отвечал
движеньями на волны, то поглощавшие
в мрак омутов безмолвный, то изры-
гавшие, играя и трубя.

–––

 В топь одиночества, в леса души
немые, бледнея в их дыханьи, уходил, и
слушал я оттуда дни земные: под
их корой движенье тайных сил.
 Какой-то трепет жизни сладостраст-
ный жег слух и взгляд, и отнимал язык –
– был ликованьем каждый встречный
миг, жизнь каждой вещи – явной и пре-
красной. Вдыхать, смотреть, бывало, я
зову на сонце тело, если только в силе;