Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

подошвой рваной чувствовать траву,
неровность камней, мягкость теплой пыли.
А за работой, в доме тот же свет: по
вечерам, когда в горшках дрожащих зву-
чит оркестром на плите обед, следил
я танец отсветов блудящих: по стенам
грязным трещины плиты потоки
бликов разноцветных лили, и колебались
в них из темноты на паутинах нити
серой пыли.

–––

 Но юношей, с измученным лицом –
кощунственным намеком искажонным,
заглядывал порою день будeнный на дно
кирпичных стен – в наш дом: следил
за телом бледным неумелым, трепещу-
щим от каждого толчка – как вдохно-
венье в серце недозрелом, и на струне кро-
вавой языка сольфеджио по старым но-
там пело.
 Тогда глаза сонливые огня и тиши-
ны (часы не поправляли), пытавшейся над
скрежетом плиты навязывать слаща-
вые мечты, неугасимые, для серца поту-
хали: смех (издевательский, жестокий)
над собой, свое же тело исступленно жаля,
овладевал испуганной душой. Засохший
яд вспухающих укусов я слизывал горя-
чею слюной, стыдясь до боли мыслей, чуств
и вкусов.

–––

 Боясь себя, я телом грел мечту, не раз
в часы вечерних ожиданий родных со
службы, приглушив плиту, я трепетал
от близости желаний – убить вселен-
ную: весь загорясь огнем любви, востор-
га, без питья и пищи, и отдыха поки-
нуть вдруг жилище; и в никуда с бе-
зумием вдвоем идти, пока еще пи-
тают силы и движут мускулы, пе-
рерождаясь в жилы.
 То иначе –: слепящий мокрый снег;
петля скользящая в руках окоченелых,
и безразличный в воздухе ночлег, когда
обвиснет на веревке тело...
 В минуты проблеска, когда благо-
словлял всю меру слабости над тьмой
уничтоженья – пусть Твоего не слышал
приближенья, пусть утешенья слов не
узнавал – касался м.б. я области про-
зренья.

431 2 Самосознанье

 Оно пришло из серца: по ночам я
чувствовал движенье где-то там; шаги
вокруг – без роста приближенья, как
будто кто-то тихо по кругам бро-
дил, ища свиданья или мщенья. Как
пузырьки мгновенные в пенe, сжимая
вздувшись пульс под кожей в теле. Всe не-
доверчивей я жался в тишине к тому,
чтo дышит на весах постели. По-
том и днем его машинный ритм
стал разрывать мелодию быванья
и марши мнений.
 Только догорит днем утомленное
от встреч и книг сознанье, и только
вдоль Господнего лица зареют звез-
ды – пчелы неземные, и с крыльев их по-
сыпется пыльца в окно сквозь пальцы
тонкие ночные, – я в комнате лежу, как
тот кокон, закрытый школьником в
табачную коробку, а дом живым ды-
ханьем окружон, вонзившийся как диск
в земное топко; и сеются по ветру
семена, летят, скользя, в пространство
эмбрионы, сорятся искры, числа, имена
и прорастают, проникая в лона.

––