голод ненависть моры    все все бе вначале на ремешки сандалий    изрезан твой пояс от облака сверкая    бомбовоз отчалил но древним культом мертвых    травянится поле зачатья агонии    вновь хлеба насущней хлеба нет и избыток    вещих снов числ мыслей прозрачней ключа речью    опасность несущей стали стихи: как птицы    оперясь и числя голубь их из ковчега    над чорною Вислой прокрылил бесприютный    над потопной сушей

443

4

поэту (13.8)

негодующей тенью    сливая ладони ропотом песен землю    и смертность ославив дойдя до дня позора    в безумья оправе на стола бесприютном    простерся он лоне в тьме бетховенской маской    оглохшею тонет: точно слышит в бессмертья    и гармоний праве праху слышные громы    о посмертной славе чей перст костлявый больше    звуков не проронит дух проносится в воен    косматые вои: над нишами двух крестных    глубоких подлобий над усопшей последней    несвязной строфою веков нелюбопытных    погасшей в утробе и понурые стражи    бредовые вои сторожат чтобы перстность    не встала во гробе

444[46]

по свету розлетелась вата слежавшихся за рамой туч любовь весною синевата как в кровь раздавленный сургуч                                   (во сне). 

Варианты

76[47]

Среди моря полей холмистого встретил Миша Милу Алек- сеевну. Улыбнулась приветно его моло- дости – до самого сердца вож- глась улыбкой. Под кумачами зорь, под парча- ми ночей, над бархатом зеле- ным лугов – смущала его Мила Алексеев-
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату