голод ненависть моры все все бе вначалена ремешки сандалий изрезан твой поясот облака сверкая бомбовоз отчалилно древним культом мертвых травянится полезачатья агонии вновь хлеба насущнейхлеба нет и избыток вещих снов числ мыслейпрозрачней ключа речью опасность несущейстали стихи: как птицы оперясь и числяголубь их из ковчега над чорною Вислойпрокрылил бесприютный над потопной сушей
443
4
поэту (13.8)
негодующей тенью сливая ладониропотом песен землю и смертность ославивдойдя до дня позора в безумья оправена стола бесприютном простерся он лонев тьме бетховенской маской оглохшею тонет:точно слышит в бессмертья и гармоний правепраху слышные громы о посмертной славечей перст костлявый больше звуков не проронитдух проносится в воен косматые вои:над нишами двух крестных глубоких подлобийнад усопшей последней несвязной строфоювеков нелюбопытных погасшей в утробеи понурые стражи бредовые воисторожат чтобы перстность не встала во гробе
Среди моря полей холмистоговстретил Миша Милу Алек-сеевну.Улыбнулась приветно его моло-дости – до самого сердца вож-глась улыбкой.Под кумачами зорь, под парча-ми ночей, над бархатом зеле-ным лугов –смущала его Мила Алексеев-