работала, заспешил к директору.
Челнок обступили, выл ветер, так что были слышны голоса только тех, кто проник в люк.
— Господи, Боже, это что такое? Они что, на этой скорлупке через космос летели?!
— Да нет, не на ней. Сам корабль, наверно, накрылся, а это спасательная шлюпка.
— Ничего себе посадочка! Тут хоть кто-то жив остался?
Внутри шлюпки царил хаос. Те, кто первыми забрался туда, с трудом передвигались, путаясь в обломках аппаратуры.
— Сколько здесь вообще людей-то было?
— Вроде четверо.
— Давайте скорее, сейчас мороз ударит.
Голос скрипучий и властный, принадлежал директору тюрьмы Эрсу. Директор стоял в проеме люка, за его спиной высился Абрам Смит.
Эрс прилег не более двух часов назад, поэтому он был зол.
— Так. Ты и ты, осмотрите угол, там должны быть саркофаги. А здесь кто, не вижу. Где-то рядом пульт управления. Отойди, пока не задел чего-нибудь!
Бен не торопился выполнить приказ; он ошалевшими глазами уставился внутрь шлюпки, откуда уже волокли изуродованный труп.
— Ну и смерть, — прошептал он.
— Братья, бросьте его, это же робот, андроид! Людей искать надо!
Заключенные с некоторым недоумением осмотрели свою находку. Андроид был чудовищно растерзан: нижняя часть тела от пояса вообще отсутствовала.
— Бен, отойди, кому сказано!
— Эй, начальник, здесь вроде кто-то живой еще!
— Давай, давай, тащи, осторожнее. Кто там рядом — помогите же ему! Да уберите свою проклятую собаку!
Последнеё восклицание относилось к тюремному псу по кличке Пак: тот стоял рядом со шлюпкой, время от времени порываясь ринуться внутрь, и лаял.
— А кассету бортжурнала брать? — крикнули из этого полумрака.
— Берите, пригодится. Ну что, зацепили? Пошел!
Заместитель директора сидел перед компьютером. Только на нем можно было прочитать данные бортжурнала шлюпки. По правилам полагалось для просмотра дождаться Эрса, но тут давно уже ничего не делалось по правилам. К том же директор сейчас в госпитале, лично пошел вместе с врачом относить туда единственного из уцелевших. Странное дело, почему бы не поручить это заключенным? Абрам Смит недоуменно пожал плечами. Потом он надвинул клавишу ввода — и экран осветился.
Робот, оказывается, был серии «Биш».
Молодой парень, чье раздавленное тело нашли под обломками одного из саркофагов, оказался из корпуса звездных десантников. Фамилия его была Гис.
О следующем из погибших в журнале не оказалось вообще никаких данных. Это была девочка лет примерно двенадцати.
Кто там еще?! Лейтенант Рили? Ага, это тот, кого отнесли в лазарет.
На экране показалось женское лицо. Молодое, красивое, но с застывшим страданием.
Общеё собрание тюрьмы — человек двадцать пять собралось в одном из цехов. Выступал директор Эрс.
Обсуждались недавние события. И действительно, не каждым день на голову валятся космические гости.
— Итак, мы — как это в правилах нашей администрации — излагаем всё факты с предельной точностью, что-бы пресечь возможные домыслы. Кое-кто из вас уже знает, что во время работы утренней смены на контролируемой нами территории произошло аварийное приземление одного из спасательных судов. Не составляет секрета и то, что два человека из трех, находившихся в шлюпке, погибли, а андроид разбит, и починить его в наших условиях невозможно. Подозреваю, что это известно даже не части из вас, а всем вам, так как слухи в наших условиях распространяются с немыслимой скоростью. Однако кое-чего вы еще не знаете.
Эрс сделал паузу и усмехнулся, предчувствуя реакцию слушателей.
— Оставшийся в живых член экипажа — женщина!
— А-а-а! — выдохнула толпа.
Один из заключенных — тот, что устроился на стеллаже, — чуть не сорвался оттуда на головы сидящих внизу.
Несколько мгновений в подсобке стояла потрясенная тишина. Первым нарушил молчание тот, что повис на стеллажах:
— Женщина? А я вообще-то дал обет безбрачия. — Он вдруг усмехнулся. — Я хочу сказать, что это женщин тоже касается!
Только сейчас директор узнал его, выделив из наголо обритой и одинаково одетой человеческой массы. Это был Жан Гик, один из самых жестоких и непредсказуемых в колонии. Впрочем, Эрс умел справляться с такими типами. Гик явно пошутил в недобрый для себя час, затронув одну из наиболее болезненных проблем тюрьмы. В ответ сразу изо всех углов подсобки на него разом яростно рыкнули несколько глоток с недвусмысленным предложением заткнуться, а не то, мол, они решат вопрос за его счет. Быть может, угрозу тут же и попытались бы реализовать, но из рядов сидящих поднялся, блеснув стеклами очков, рослый широкоплечий негр в потертой робе.
Негра звали Ил. Он был признанный вождь.
— Наш брат, конечно, сказал глупость. Но всё же в его словах есть зерно истины. Зерно это заключается в том, — голос у него был глубокий, хорошо поставленный как у настоящего проповедника пресвитерианской церкви, — что всем нам решительно не нравится политика администрации, которая позволяет находиться в нашем спаянном коллективе чужакам, неверующим, особенно если это — женщины! всё помнят, с каким трудом нам удалось достигнуть гармонии. И сейчас наше единство снова под угрозой.
Эрс с облегчением перевел дух, он ожидал худшего. Пожалуй, Ил решил подыграть ему.
— Да, я вполне согласен с вышеизложенными соображениями. Именно поэтому я уже связался по официальному каналу со спасателями. Они должны прибыть примерно через неделю. Доктор, в каком она состоянии?
Врач пожал плечами.
— Это еще неясно. Она пока что без сознания, но, судя по всему, серьезных повреждений нет.
— Диагноз?
— Диагноз еще не готов.
— Но она выживет?
— Скореё да, чем нет.
— Запомни, если она придет в себя и сможет самостоятельно передвигаться, она никоим образом не должна выходить из лазарета. Во всяком случае, без сопровождающих, то есть без тебя или моего заместителя. Вопросы есть? — Врач снова пожал плечами. — Вот и хорошо. В остальном, джентльмены, распорядок жизни и работы в колонии не меняется. Договорились?
Врач протер спиртом предплечье лейтенанта. Но он не успел приблизить иглу к обозначившейся вене, рука только что расслабленно лежавшая вдоль тела, вдруг взметнулась и остановила его движение. В хватке чувствовалась неженская сила.
Лейтенант Рили смотрела на него в упор. Обычно у только что вышедших из комы взгляд бывает бессмысленным. Она давно уже пришла в себя? Притворялась? Зачем?
— Что это? — Врач впервые услышал её голос.
