Мак-Левуд просил её не покидать дом: она в любой момент может понадобиться. Женщина понимала, что таким образом её хотят защитить, уберечь от опасности. Ей нравилось чувствовать себя слабой. Вчерашняя безрассудная акция не выходила из головы. Она помнила всё до мельчайших подробностей и сейчас зачем-то прокручивала события в памяти.
Идея попробовать раздобыть информацию прямо на установке «Декабрь» пришла в голову именно Луизе. Сначала никто из единомышленников предложение не поддержал: возможно ли даже думать проникнуть на самый охраняемый объект в государстве? На всех подъездах к реактору, за многие километры до него установлены КПП, оснащенные компьютерами и великолепной системой оповещения. Даже если удастся как-то пробраться через эти кордоны, обязательно попадешь под ураганный огонь подразделений оборонительных поясов. На всей прилегающей территории к реактору установлены электронные сигнализаторы — пройти незамеченным невозможно.
Луизу сначала отговорили. Но шли недели, месяцы, а подпольная организация, кроме разговоров, ничего не могла сделать. Это и заставило декабристов снова вернуться к рассмотрению предложения Луизы.
При более детальном изучении вопроса оказалось, что не всё так безнадежно. Еще до включения Экрана в ста пятидесяти метрах от него на скалистом морском берегу была построена бетонная смотровая площадка. Планировалось привозить туда туристические группы — показывать луч. Теперь, конечно, об этом не могло быть и речи. Сооружение давно не использовалось по назначению, так как попало в пределы пятого пояса охранения. Хозяевами на этой площадке остались одинокие чайки.
Мысль Луизы была исключительно проста и авантюрна. На катере добраться до площадки, оттуда по натянутым тросам спуститься снова в море, под водой в скафандрах подплыть к реактору. Там по техническим лестницам подняться в служебное помещение энергетического блока, оттуда — к сердцу установки. Таким образом, решалась самая сложная задача — преодоление мощнейшего минного заграждения, установленного со стороны моря вокруг реактора.
Пытаться прорваться со стороны суши абсолютно безнадежно. Это верная смерть.
Около месяца предложение Луизы детально обсуждалось лидерами организации. Шансов на успех подобная акция имела, что называется, один к ста. Одержимые идеей освобождения человечества, декабристы рвались в бой.
Решение приняли на бюро, «за» проголосовали пять человек, «против» — четыре, двое воздержались. Операцию назвали просто «Штурм». В финансовом плане ограничений не было. Организация без вопросов выделяла достаточно большие средства на экипировку четырех добровольцев. Кстати, Луизу долго не хотели включать в состав группы, но никто кроме неё хорошо не знал внутреннеё устройство установки. В конце концов бюро согласилось.
Кроме бронежилетов из легкого суперпрочного материала для каждого у торговцев оружием были приобретены скафандры русского производства выпуска еще 2000-го года. Они весили не более пяти килограммов, помимо своей основной функции могли защитить человека и от пуль.
Подготовка к штурму длилась две недели. В последний день всё было еще раз проверено, уточнено. Из добровольцев никто не изменил своего решения, хотя такое право имел каждый.
27 октября в 9.00 группа уже была на искусственном плато. Ускользнуть от внимания контрольных катеров удалось легко. Пока везение сопутствовало отважным.
Выстрелами из гарпунных пушек сразу же надежно натянули тросы. Сказались усиленные тренировки. Выбирая моменты, когда часовые на специально сделанных подвесных переходах отворачивались от площадки, всё четверо спустились при помощи надежных блоков в воду. Минные заграждения остались сзади. Спускались уверенно, нагло. Производимого шума можно было не бояться: разбушевавшееся море заглушало любые звуки. Возможно, именно потому, что штурмовики действовали практически в открытую и в таком месте, откуда нападения никто не ожидал, им удалось погрузиться в воду незамеченными.
Дальше всё происходило по плану. Вчетвером почти одновременно вынырнули у самых стен сооружения, поднялись по лестницам. Через пять минут были уже на третьем этаже, откуда вел прямой ход к генераторному залу, где у основания луча были установлены точнейшие датчики всех характеристик тропосферы выше Экрана.
Открывая очередную дверь, Карл Хьютон в спешке неправильно набрал шифр. И хотя он тут же исправился, загремел голос дежурного оператора: «Внимание! Всему персоналу установки «Декабрь» быть наготове».
Ситуация становилась критической. Стараясь больше не делать грубых ошибок, четверо добежали до компьютерного зала № 1. Тут пришлось потерять несколько драгоценных секунд, чтобы обезвредить находившихся в помещении лаборантов. Штурмующие великолепно владели приемами рукопашного боя. Понадобилась пара хороших ударов. Дальше заработали бесшумные электрические пистолеты.
Луиза ничуть не волновалась ни за свою жизнь, ни за жизнь товарищей. Только бы успеть, только бы успеть. Она сняла скафандр и кислородные баллоны, давая свободу своим движениям. Нервный пот заливал глаза.
— Скорее, Луиза, за дело! — прокричал Карл, подбадривая её и себя.
— Вот! Здесь! — проговорила, скореё для себя, Луиза и провела своей электронной пластинкой по шифрованному замку стальной двери. Сердце на мгновение остановилось: «Боже, пусть она откроется!» Шифр с огромным трудом раздобыли через одного сотрудника Корпорации. Стопроцентной гарантии, что шифр на пластинке правильный, не было. Раздался пропускающий сигнал. Женщина открыла дверь, мгновенно забыв про существовавшие до этого проблемы. Два штурмовика остались снаружи для прикрытия, а Луиза и Карл решительно направились в самое главное помещение реактора. Грандиозный светящийся поток энергии устремлялся в небо. Даже в такой экстремальной ситуации вбежавшие на какую-то секунду замерли, пораженные удивительным зрелищем.
Луиза уже бывала здесь прежде. Она знала даже, где находится главный датчик. Женщина быстро достала его и нажала кнопку снятия информации. Звуки, похожие на попискивание обычного компьютера, вывели её из мгновенного оцепенения.
— У нас есть тридцать секунд.
Карл не хуже Луизы знал, что через полминуты на установке начнется боевая тревога.
На экране монитора, расположенного в двух метрах от самого энергетического столба, побежали строчки вводной информации. Затем установилась таблица.
— Это невозможно! Радиация в норме! Солнечное излучение нормальное за экраном!
Больше времени не оставалось, тридцать секунд истекло.
«Тревога, тревога! Синего цвета», — зазвучал уже электронный голос.
В лабораториях началась паника. Тревоги «синего цвета» не было на установке с самого начала работы. всё без исключения компьютеры вдруг забарахлили, чего тоже раньше никогда не было. Сотрудники выбежали из помещений, и хоть каждый четко знал свою задачу, большинство попросту побежали в убежище.
Охрана не растерялась. Самоходные скорострельные пушки, джипы, танки заурчали моторами и стремительно рванулись с места. Подразделения автоматчиков открыли заградительный огонь, пока точно не зная, где находятся нарушители.
Декабристы незамеченными пробежали по огромному нижнему коридору реактора и выскочили наружу, тут же попав под смертоносный огонь. Спасли бронежилеты. Как и было условлено, разбежались в разных направлениях. Выжить должен был хотя бы один.
Луиза бросилась к скалистому побережью и через несколько мгновений скрылась в неосвещенной стационарными фонарями зоне. Пули свистели со всех сторон, то и дело обсыпая женщину каменными брызгами. Спасаясь, она спряталась за скалистый выступ — огненный шквал остался в стороне. Перевести дыхание Луизе не позволил вертолет, нервно прощупывающий мощным прожектором прибрежные скалы. Бледно-желтый луч, злорадствуя, выхватил силуэт женщины из темноты. Почти одновременно красные полосы трассирующих пуль с воем прорезали воздух. Выручила только слишком большая скорость вертолета. Луч проскользил в направлении к морю, потом сверкнул в небе — смертоносная машина разворачивалась. «Если еще раз пройдет — не упустит», мелькнуло в голове у Луизы. Спотыкаясь об острые камни, она побежала к небольшой дорожке, о существовании которой знала еще со времен учебных тревог
