ублюдизованным и оторванным от общественного архетипического умозрения государствообразующих этносов, от соответствующих идеологических, управленческих и производственных отношений, что оказывало воздействие и на рабочую аристократию, на квалифицированных рабочих и служащих производства. Имея в рантье свою политическую опору, в столицах-метрополиях британской и французской капиталистических империй сосредоточились мировые олигархические интересы, мировые олигархические семьи. Они поддерживали либеральные политические силы или навязывали самую выгодную для себя либеральную политику через масонство, через масонскую агентуру во всех ветвях власти, в партиях, в средствах массовой информации, в культуре и пр. Великая Депрессия, вызвав упадок мировой торговли, резко сократила доходы олигархов и правительств Англии и Франции, необходимые для поддержания военного присутствия в колониях, в других частях мира, благодаря которому сохранялся мировой капиталистический рынок. Она же сократила потребность данных держав в сырье колоний и слаборазвитых стран, в созданном так вывозимым из метрополий капиталом дочернем производстве полуфабрикатов и простых потребительских товаров. Это вызвало в колониях существенное ухудшение условий существования местного населения, возбуждало у связанного с добычей сырья и перерабатывающим, потребительским производством слоя местных горожан родовое бессознательное умозрение, направленное против государственной власти господствующих в них колониальных держав. Группы туземной интеллигенции, являющиеся первым поколением туземцев в городе и образованные на европейский лад для обслуживания интересов колониальных держав в колониях, пытались использовать это возбуждение бессознательного умозрения, готовность местного населения нести жертвы в борьбе со слабеющей иностранной государственной властью. Видя экономические успехи Советской России на фоне упадка мировой капиталистической экономики, они часто создавали политические организации с прокоммунистической направленностью, стремились получить поддержку в России, тем самым усиливая её влияние в разных частях света. Подобные организации быстро возрастали в численности и в политическом значении главным образом там, где были глубокими традиции общинного крестьянского земледелия, а в городах появлялся малоквалифицированный пролетариат по обслуживанию колониальных производств, которые создавались на местах предпринимателями из капиталистических индустриальных держав.
В Англии и во Франции быстрое сокращение прежде огромных доходов правительств, которые те получали от обслуживания мировой капиталистической торговли и мировых финансовых спекуляций, от торговли коммерческих компаний колониальными товарами, вызвало сокращение правительственных военных заказов, что только углубляло спад внутреннего индустриального производства. А предшествующие десятилетия экономического благополучия, которое достигалось за счёт доходов от посредничества в мировой торговле, за счёт идеологического господства либерализма, привели к тому, что в среде английских и французских горожан не развивались революционно совершенствующие производственные отношения идеологические отношения. Когда в конце 20-х годов 20-го века наступила Великая Депрессия, традиционные политические партии, которые защищали интересы участников индустриальных производственных отношений, то есть лейбористская в Великобритании и социалистическая во Франции, не смогли предложить собственных решений по преодолению вызванного депрессией экономического и социально-политического кризиса, их вожди пребывали в растерянности, теряли влияние. Поэтому в среде горожан, в среде элит государствообразующих этносов двух данных держав под влиянием возбуждения бессознательного родоплеменного общественного умозрения усиливались прокоммунистические, просоветские или прогерманские, пронацистские настроения, как единственная противоположность либеральному разложению и разрушительному для экономики, гибельному для самих государствообразующих этносов господству коммерческих интересов и рантьеризма.
В других европейских странах, в которых к тому времени не сложились городские национальные общества, проникновение коммунистической идеологии в народное сознание местных государствообразующих этносов было ещё заметнее, особенно в фабрично-заводской среде пролетариата и народного крестьянства. В большинстве этих стран возникали коммунистические и прокоммунистические партии, которые быстро росли в численности и в политическом влиянии, так как в обстоятельствах непрерывного ухудшения уровня жизни и растущего недовольства государственной властью, которая обслуживала частных собственников, в первую очередь владельцев крупных коммерческих капиталов, они прямо обращались к бессознательному родоплеменному общественному умозрению. Они взывали к бессознательной мечте носителей этого умозрения о золотом веке господства общественной собственности и социальной справедливости, мечте, которая превращалась в главную организующую массы цель в условиях общих невзгод, подчиняла личный индивидуализм стайному бессознательному стремлению к коллективной борьбе за существование.
Под воздействием усиливающихся коммунистических движений, привлекающих на свою сторону профсоюзы, лейбористская партия в Англии, социалистическая партия Франции, социалистические и социал-демократические партии других европейских стран включали в свои программы обещания национализации, обобществления крупной промышленной собственности и существенного ограничения свобод рыночной спекуляции. По сути, они обещали усилить государственную власть, вырвать её из непосредственной зависимости от сил, связанных с интересами мирового рынка, подчинить внутренние интересы коммерческой спекуляции производственным интересам, уничтожить условия для существования слоя рантье и порождающие паразитические потребительские настроения пережитки народных феодальных сословно-кастовых отношений. А этого нельзя было добиться, не подавив сопротивление внутренних олигархов, владельцев крупных банковских и торговых капиталов, а так же всевозможных рантье, не отстранив либералов от политической власти, не борясь с ублюдизацией в среде государствообразующих этносов посредством явного или неявного расизма и мелкобуржуазного национализма.
Таким образом, коммунистическая Реформация в России повлияла не только на европейские Национальные революции, не только углубила революционное содержание итальянского фашизма и немецкого национал-социализма. Она же оказала огромное воздействие на повышение социального взаимодействия участников производственных отношений во всех европейских странах, на подавление европейского коммерческого интереса и либерализма, на искоренение пережитков средневековых сословно-кастовых общественных отношений. Вторая мировая война показала, – в большинстве европейских стран именно коммунистические и прокоммунистические партии возглавили борьбу за восстановление и укрепление государственной власти, как власти «народной демократии». И именно эти партии сразу после войны приняли самое непосредственное участие в создании послевоенных европейских государственных и политических отношений. В ряде стран, которые подпали под влияние Советской России, они установили режимы своего политического господства или режимы «народной демократии», а в других, где определяющим оказалось влияние США, они повели борьбу за воплощение коммунистического идеала справедливого индустриального общества в условиях буржуазной демократии.
Советская Россия именно по причине коммунистического реформаторского мировоззрения была основным участником Второй мировой войны и её главным победителем. Вдохновляемая коммунистическим идеализмом, она разгромила национал-социалистическую Германию и внесла решающий вклад в победу над националистической милитаристской Японией. Это способствовало тому, что в странах Восточной и Юго-восточной Азии, где только начиналось раскрестьянивание, а в крупных городах появился пролетариат, установились коммунистические режимы, которые брали за образец советскую государственную власть. Такой исход войны превращал Советскую Россию в мировую идеологическую и военно-стратегическую империю и окончательно лишил моральных сил оппозицию коммунистическому режиму внутри страны.
После Второй мировой войны и вследствие этой войны в России ускорилось раскрестьянивание сознания русской молодёжи. Нарастал исход молодых людей из деревни на многочисленные стройки старых и новых индустриальных городов, предприятий и научных центров, в разнообразные учебные заведения. Повсеместные государственные стройки городов и производств были обусловлены глобальной, «холодной войной» с США, которая потребовала от коммунистического режима, от советского правительства осуществления мобилизационной плановой индустриализации экономики, и рассчитывались они на экстенсивное использование труда русского крестьянства, на непрерывное превращение русской крестьянской молодёжи в индустриальный пролетариат.
