50-е годы стали десятилетием наивысшего расцвета эпохи русской коммунистической Реформации. Расширение политических свобод, которое обозначилось после смерти Сталина, когда происходил отказ от политики ожесточённой борьбы с крестьянским народно-земледельческим сознанием, только укрепило советскую государственную власть. Ибо среди русского населения численность воспитанного на коммунистическом мировоззрении пролетариата превысила численность других слоёв, что было особенно заметно в среде молодёжи, и пролетариат обеспечивал широкую поддержку режиму снизу. Широкая поддержка коммунистического режима снизу дала возможность руководству коммунистической партии не только ослабить политическое недоверие к образованным, связанным с производством горожанам, то есть к учёным, инженерам, изобретателям, квалифицированным рабочим и служащим, но и поощрять их личную творческую предприимчивость в условиях советских однопартийных государственных отношений.
Запуск первого в истории человечества спутника Земли, изготовление самой первой водородной бомбы, разработка и построение самых первых атомной электростанции и атомного ледохода, создание лучших в мире самолётов и вертолётов, превращение страны в одно из ведущих научно-исследовательских государств на планете были доказательством расцвета эпохи русской коммунистической Реформации. Высшим его проявлением стали успехи в освоении околоземного пространства на основе совершенно самостоятельного развития знаний об изготовлении новых материалов и способов получения энергии, а так же инженерно-технических средств выведения в космос управляемых летательных устройств, в том числе с животными, а затем и с первым космоплавателем, Ю. Гагариным. Благодаря столь выдающимся успехам наконец-то удалось добиться глобального военно-стратегического паритета с Соединёнными Штатами даже в условиях неимоверных усилий и жертв, которых потребовало послевоенное восстановление европейской части страны.
В то же время происходило завершение приведения государственных отношений в соответствие с общинным умозрением русского народа, расширенным коммунистическим мировоззрением до представлений о единой советской общине, что позволило создавать сложнейшие промышленные производственные отношения и связывать одной производственной задачей множество предприятий. Советская Россия превращалась в единую индустриальную монополию, самую могущественную монополию в мире, а русское народное сознание окончательно преобразовалось в пролетарско-коммунистическое сознание, не только в городе, но и в деревне. Благодаря пролетарско-коммунистическому сознанию русского народа стало возможным вытеснение цеховых производственных отношений такими производственными отношениями, которые позволяли создавать поточные линии с поточным производством промышленных изделий, следствием чего стал первый в истории России кризис перепроизводства некоторых индустриальных отраслей хозяйствования, главным образом военного назначения. Этот кризис разрешался тем, что продукция индустриальных предприятий фактически раздавалась союзникам на разных континентах, а так же прокоммунистическим силам в колониях капиталистических держав, способствуя разворачиванию войн за независимость и расширяя имперское влияние советского режима по всему миру. Естественнонаучный диалектический материализм, будучи философским основанием коммунистического мировоззрения, побуждал режим всячески развивать научные исследования, и Советская Россия предстала одним из зачинателей послевоенной научно-технической революции, внесла в неё свой значительный вклад.
Однако уже к началу 60-х годов стали проявляться признаки наступающего кризиса советской государственной власти и русского коммунистического народного сознания. Индустриальное производство настолько усложнилось, что нарастали трудности и противоречия в управлении им из единого центра, усугубляемые проблемами сбыта изделий, перепроизводимых в некоторых отраслях индустриального производства. Отдача на вложенные в развитие производства средства стала неуклонно уменьшаться, а экономический рост начал постепенно замедляться. Надо было переходить от экстенсивных способов развития к интенсивным способам развития, отталкивающимся от заинтересованности каждого отдельного производственного коллектива в росте производительности труда и от повышения профессиональной квалификации у всех членов такого коллектива. Но предоставление предприятиям определённой финансовой и хозяйственной самостоятельности, что являлось единственным способом существенно поднять общую производительность труда, было бессмысленным без раскрепощения рыночных товарно- денежных отношений и без расширения свобод выбора в получении сведений и в выражении своих интересов каждым участником производственных отношений, в том числе политических интересов. Иначе говоря, понадобилось упростить управленческие отношения за счёт расширения общественного самоуправления на местном уровне. Под воздействием складывающихся обстоятельств руководителем страны Хрущёвым и его сторонниками были предприняты меры по осуществлению существенной экономической и политической либерализации. Но меры эти вскоре обнажили, что в городе появились новые интересы и слои населения, чуждые пролетарскому мировосприятию.
В 50-е годы в Советском Союзе в экономические отношения вступило образованное поколение русской молодёжи из пролетарских семей, той молодёжи, которая рождалась в городах в 30-е годы. Родители этой молодёжи были в первой волне крестьян, которые перебирались из деревень и станиц на стройки первых пятилеток, где они становились пролетариатом. Но их дети уже теряли крестьянское и пролетарское народное мировосприятие. Политические свободы второй половины 50-х и начала 60-х годов сразу же показали, что рождённая и выросшая в городах, наиболее образованная молодёжь страны тянется к западной буржуазно-городской культуре, к западному городскому образу жизни. Идеологическая и политическая диктатура партии пролетариата их не устраивала, у них укоренялись сомнения в возможности воплощения коммунистического общественного идеала и в его преимуществах по сравнению с идеалом западного национально-городского общества с демократическим самоуправлением. В среде данной части советской молодёжи набирала обороты критика коммунистического режима и его руководителей, зарождалась неформальная контркультура. Городская молодёжная контркультура идеализировала и мифологизировала буржуазные свободы выбора, передвижения и потребления, постепенно заражалась социал-демократическими или либеральными воззрениями. Среда русской городской непролетарской молодёжи увеличивалась в численности, в первую очередь в обеих столицах, в Москве и Ленинграде, у неё появлялись духовные вожди, она всё увереннее и организованнее расшатывала устои коммунистического режима. Ответ не заставил себя ждать. В руководстве коммунистической партии те силы, которые увидели в политике Хрущёва опасность социально-политической дестабилизации в стране, объединились и совершили в 1964 году политический переворот, целью которого было подавление настроений критики образованными слоями горожан государственной власти, основанной на диктатуре пролетариата. С этого переворота начался закат эпохи русской коммунистической Реформации.
В 60-е годы в европейских странах советского военно-политического блока завершилось раскрестьянивание, и приток пролетариата в производственные отношения иссяк. Как следствие, в находящихся у власти коммунистических партиях просоветских стран росло влияние ревизионистских течений марксизма-ленинизма. Идеологи просоветского ревизионизма считали необходимым осуществить коренные изменения государственных и экономических отношений, чтобы учесть особенности мировосприятия горожан. Они предлагали расширить возможности политического выбора при сохранении господства коммунистических партий и совершить переход от централизованной плановой экономики к рыночным способам хозяйствования. Лишь с помощью соответствующих реформ они надеялись сохранить социально-политическую устойчивость и приверженность горожан идеалам социалистического общества. События в Праге в 1968 году, где руководители коммунистической партии начали самостоятельно проводить коренные реформы, показали, – такие реформы вызвали самое широкое одобрение большинства горожан, однако по мере углубления реформ молодые горожане чётко обозначили свои прозападные настроения. Введение в Чехословакию войск Варшавского договора было невольным признанием, что политику коммунистической партии в этой стране нельзя было дольше проводить без использования внешних военно-полицейских сил для подавления её противников. Схожее положение дел складывалось и в других восточноевропейских странах советского блока. Слои населения с народным пролетарским общественным сознанием больше не в состоянии были удерживать государственную власть без вооружённых сил Варшавского договора, который из оборонительной организации начал преобразовываться в инструмент советского имперского управления. Поддерживаемая извне государственная власть в просоветских странах вырождалась в чиновно-полицейский произвол, который был способен управлять городским населением постольку, поскольку превращался в местную власть советской империи. В Советской России тоже
