счастьем; недолго муж её разделял с ней заботы о дочери, ещё более скрепившей
узы её брака. Он умер скоропостижно среди семейного бала или маскарада.
Михаил Васильевич родился 8 ноября 1768 года, женился на Елизавете
Алексеевне в возрасте, когда ему было около двадцати семи лет, то есть в конце
1794 или начале 1795 года, был среднего роста, красавец, статный собой, крепкого
сложения; он происходил из хорошей старинной дворянской фамилии; супруга же
его Елизавета Алексеевна, урождённая Столыпина, родилась около 1760 года,
происходила так же из старинной, богатой дворянской семьи и была значительно
старше своего супруга (лет на восемь), была не особенно красива, высокого роста,
сурова и до некоторой степени неуклюжа, а после рождения единственной своей
дочери, Марьи Михайловны, то есть матери поэта, заболела женскою болезнью,
вследствие чего Михаил Васильевич сошелся с соседкою по тарханскому имению,
госпожой Мансыревой и полюбил eе страстно, так как она была, несмотря на свой
маленький рост, очень красива, жива, миниатюрна и изящна; это была резкая
брюнетка, с черными, как уголь глазами, которые точно искрились; она жила в
своем имении, селе Онучине в десяти верстах на восток от Тархан; муж ее долгое
время находился в действующей армии за границей, вплоть до известного в
истории маскарада 2 января 1810 года, во время которого Михаил Васильевич
устроил для своей дочери Машеньки елку. Михаил Васильевич посылал за
Мансыревой послов с неоднократными предложениями, но они возвращались без
всякого ответа, посланный же Михаилом Васильевичем самый надежный человек
и поверенный в сердечных делах, первый камердинер, Максим Медведев,
возвратившись из Онучина, сообщил ему на ухо по секрету, что к Мансыревой
приехал из службы ее муж и что в доме уже огни потушены и все легли спать.
Мансыреву ему видеть не пришлось, а вследствие этого на елку и маскарад ее
ждать нечего.
Елка и маскарад были в этот момент в полном разгаре, и Михаил
Васильевич был уже в костюме и маске; он сел в кресло и посадил с собой рядом
по одну сторону жену свою Елизавету Алексеевну, а по другую
несовершеннолетнюю дочь Машеньку и начал им говорить как бы притчами: «Ну,
любезная моя Лизанька, ты у меня будешь вдовушкой, а ты, Машенька, будешь
сироткой». Они хотя и выслушали эти слова среди маскарадного шума, однако
серьезного значения им не придали или почти не обратили на них внимания,
приняв их скорее за шутку, нежели за что-нибудь серьезное. Но предсказание
вскоре не замедлило исполниться. После произнесения этих слов Михаил
Васильевич вышел из залы в соседнюю комнату, достал из шкафа пузырек с
каким-то зелием и выпил его залпом, после чего тотчас же упал на пол без чувств
и изо рта у него появилась обильная пена, произошел между всеми страшный
переполох, и гости поспешили сию же минуту разъехаться по домам. С
Елизаветой Алексеевной сделалось дурно; пришедши в себя, она тотчас же
отправилась с дочерью в зимней карете в Пензу, приказав похоронить мужа,
произнеся при этом: «Собаке собачья смерть». Пробыла она в Пензе шесть недель,
не делая никаких поминовений...
Он увлёкся соседкой помещицей, княгиней или даже княжной
Мансыревой. Елизавета Алексеевна воспылала ревностью к своей счастливой
сопернице и похитительнице ее прав. Между женою и мужем произошла бурная
сцена. Елизавета Алексеевна решила, что ноги соперницы не будет в Тарханах:
