Русские воины и многие воеводы, как всегда, когда дело идет о судьбе Отечества, проявляли чудеса героизма. Воистину всенародный отпор получили полчища польского короля Стефана Батория — одного из главных претендентов на «ливонское наследство», — вторгшиеся в русские земли и в 1582 году осадившие Псков. Горожане все как один поднялись на защиту «Брестской крепости» XVI века. Священнослужители и монахи воодушевляли стрельцов, нередко возглавляя атаки и контратаки, дети и женщины вставали рядом с мужчинами, заменяя убитых и раненых. Летописец рисует картины всенародного сопротивления с поистине эпическим и былинным размахом.
…Опричнина была упразднена в конце августа 1572 года — так же неожиданно, как в свое время и провозглашена. Политика царя Ивана характеризовалась достаточной непредсказуемостью — впрочем, сия черта была присуща русским политическим деятелям испокон веков, вплоть до нашего времени.
Несмотря на свое прозвище и утвердившийся имидж Иван Грозный был одним из просвещеннейших людей своего времени. Любил петь и сочинял музыку: его стихиры сохранились и исполняются по сей день. Царь был поразительно начитан и владел уникальной библиотекой, многие раритеты которой вместе с сокровищами византийских императоров привезла в Москву его бабка — Софья Палеолог. Библиотека, в которой наряду с другими шедеврами хранилась полностью уцелевшая «История Рима» Тита Ливия (как известно, из 142 ее книг до сих пор было найдено и опубликовано только 35), находилась в тайном кремлевском подземелье, впоследствии следы ее затерялись, а неоднократные попытки отыскать бесценные рукописи и инкунабулы до сих пор не увенчались успехом.
Громадное значение имеет эпистолярное наследие Ивана Грозного. Его письма к разным лицам по праву считаются культурными памятниками и входят в золотой фонд древнерусской литературы. По ним изучают живой язык и мировоззрение эпохи. Царь состоял в переписке со многими монархами Европы, причем в письмах к ним чувствовал себя весьма раскованно и нередко давал полную волю страстям. Так, он однажды надиктовал такой ответ датскому королю, что посол, возвращавшийся в Копенгаген, счел за благо вообще утаить царскую эпистолу от своего верховного сюзерена. А в письме к английской королеве Елизавете он ничтоже сумняшеся обозвал венценосную особу потаскухой за то, что она не смогла повлиять на решение парламента, отклонившего ратификацию договора о военном союзе с Россией. Английских парламентариев Иван обозвал «мужиками торговыми», а Елизавете вообще перестал писать, хотя незадолго перед тем сватался поочередно сначала к ней самой, а затем, получив отказ, к ее родственнице Марии Гастингс.
Семейная жизнь Ивана заслуживает особого разговора. Естественно, все его официальные браки скрупулезно фиксировались в летописях. Что касается бурной внебрачной жизни, то она стала предметом не только бытовых слухов, но и дипломатической переписки. Мемуаристы также не оставили более чем разгульную жизнь царя без внимания. Историки обычно признают семь браков Ивана Грозного. С этой цифрой, однако, согласны не все. Церковь отказывалась освящать последние браки царя, и тот действовал вопреки мнению церковных иерархов. Брал себе очередную жену «просто так», а предыдущую отправлял в монастырь. Так поступил он, к примеру, с четвертой и пятой женами — Анной Колтовской и Анной Васильчиковой. Первые три — народная любимица Анастасия Захарьина-Юрьева, необузданная кабардинка Мария Темрюковна и смиренная Марфа Собакина, отравленная врагами и завистниками (знаменитая «Царская невеста») — померли, оставаясь царицами. Шестой женой без согласия церкви стала совершенно не вписывающаяся в логику событий «вдова дьяка» (?!) Василиса Мелентьева. Хотя великий драматург А.Н. Островский и написал об этом браке царя драму, и она до сих пор не сходит со сцен театров, — некоторые историки подвергают сомнению сам факт существования таинственной Василисы Мелентьевой, считая упоминание ее в летописи чьей-то позднейшей «шуткой».[25] Последняя и седьмая по счету официальная жена Ивана Грозного — Мария Нагая — стала матерью убиенного царевича Дмитрия и долго еще (уже будучи постриженной в монахини) продолжала играть роль царской вдовы в трагических событиях Смутного времени, публично признавая чудом спасшимся то одного Лжедмитрия, то другого.
Иван Грозный не колеблясь отправил в монастырь не только собственных супружниц, но и первых двух жен старшего сына Ивана, смертельно раненного железным посохом во время приступа ярости в ноябре 1581 года. Считается, что причиной столкновения с сыном стали сексуальные домогательства отца к третей жене царевича Ивана — Елене Шереметьевой. Словом, в царских покоях, в Кремле и Александровской слободе, ставшей временной столицей государства, происходило примерно то же самое, что несколько раньше в Англии времен царствования Генриха VIII: король, как известно, отличался поразительной распущенностью, имел шесть жен (с некоторыми из них он расправлялся еще более безжалостно, чем Иван Грозный, разрешая семейные конфликты с помощью палача) и не побоялся по данному поводу вступить в открытый конфликт с церковью, разорвать всяческие отношения с Папой Римским, положив начало английской Реформации и отправив заодно на плаху строптивого канцлера — великого гуманиста и основоположника европейского утопического социализма Томаса Мора.
Бог точно наказал Ивана Грозного за его грехи: царь умирал долго и мучительно. Считается, что ему помогли отправиться в мир иной раньше времени. Способ отравления выбрали изощренный — под видом лекарств давали снодобье, содержащее смертельную концентрацию ртути. Экспертиза подтвердила это недавно: во время реставрационных работ в Архангельском соборе Кремля среди прочих была вскрыта гробница Ивана IV, и его костные останки отправлены в криминалистическую лабораторию. Анализ подтвердил наличие в них повышенного содержания ртути, могущего привести к преждевременной и насильственной смерти. Одновременно известный антрополог М.М. Герасимов создал скульптурный
