множестве географических понятий: Сарды (столица древней Лидии), Саркел (столица Хазарского каганата), Сарай (столица Золотой Орды), города Сараево и Сарагоса, Саар — река во Франции (отсюда Саарский угольный бассейн), Саргассово море, Саронический залив в Эгейском море, эстонский остров Сааремаа в Балтийском море, в России — города Саров, Саратов, Саранск, Сарапул и т. п. Тот же корень положен в основу личных имен: Саргон и Сарданапал (библейская вокализация царских имен правителей Ассирии), Сардури (царь в Урарту), Саркис (древнеармянское Божество), Сарра (распространенное еврейское женское имя; дословно — «знатная», «княгиня»); названий древних племен: помимо сарматов, еще и сарацины, сарды (от последнего — современное название Сардинии); других понятий: сарыч (птица из семейства ястребиных), сарафан, сари (женская одежда в Индии), саранча и др.
Несомненное внимание привлекает и древнее карело-финское название Лапландии — Сариола (известное по «Калевале»), и имена архаичных индоарийских женских божеств — Сарасвати и Саранью. Сарасвати — священная река древних ариев, ставшая богиней и женой бога-Творца Брахмы. Ее речная и шире — водная — сущность (имя Сарасвати так и переводится — «относящаяся к воде») сопрягается с лапландскими мифологическими и реальными реками. Так, река Сара, которая фигурирует в карело-финском эпосе «Калевала», относится именно к Лапландии-Сариоле. Порожистая река точно с таким же названием Сара известна и сегодня в Русской Лапландии, где она впадает в Ловозеро (здесь же находится и Саранчозеро). Есть все основания полагать, что и в данном случае гидронимы Кольского полуострова сохранили следы древнейшего мировоззрения и взаимодействия пракультур, впоследствии сделавшихся самостоятельными. Значение другой ведийской богини — Саранью — в структуре индоарийского пантеона не меньшее чем у Сарасвати. Саранью — дочь одного из космических демиургов — Тваштара, жена первосоздателя людей — Вивасвата, мать бога подземного царства Ямы, его сестры Ями и светлоликих близнецов Ашвинов. Она тесно связана с архаичным солярным культом, и поэтому неудивительно, что именно ее следы обнаруживаются в краю древнего Солнечного божества — Колы, по имени которого названы и река Кола, и сам Кольский полуостров.
В хронике средневекового историка Иордана «О происхождении и деяниях гетов» рассказывается об эпохе, когда славянские племена в преддверии нашествия гуннов попали под германское иго. Последний властитель готской оккупационной империи — Германарих — был смертельно ранен (мечом — в бок) двумя русскими витязями, которые мстили за поруганную честь и смерть сестры (Германарих вскоре скончался от полученной раны, а его лоскутная держава распалась под ударами восставших славянских племен и гуннской орды). Имя одного из мстителей было Сар. Считается, что данное имя собственное породило русское слово «царь». Как уже говорилось, в некоторых северных диалектах (и соответственно — в фольклоре) «царь», собственно, так и произносится — «cap» (например, некоторыми сказителями-старообрядцами Русского Устья на Индигирке): «Жил-был cap. У сара три дочери». И т. д.
Возможно, это поможет разгадать и значение этнонима «сарматы», приблизить его к общеиндоевропейскому и общемировому лингвистическому первоисточнику. В главе 4 части I мы уже рассматривали лексемы «cap» и «мат»: если «cap» означает «царь», а «мат» — «мать», то «cap» + «мат» означает «царская мать». Напомню в данной связи еще раз и верного слугу Индры из собачьего тотема — Сараму, чье имя также можно интерпретировать в указанном смысле. Не лишено вероятности, что оно напрямую связано с индоевропейским этнонимом «сарматы». Такая семантика вполне соответствует стойким матриархальным традициям, бытовавшим в этом племени, где верховодили женщины, нося одинаковую с мужчинами одежду и наравне с ними участвуя в боевых действиях. Об этом в один голос сообщают многие античные авторы:
«…Их женщины ездят верхом, стреляют из луков и мечут дротики, сидя на конях, и сражаются с врагами, пока они в девушках; а замуж они не выходят, пока не убьют трех неприятелей, и поселяются на жительство с мужьями не прежде, чем совершат обычные жертвоприношения. Та, которая выйдет замуж, перестает ездить верхом, пока не явится необходимость поголовно выступить в поход…»
О решительности, мужественности и воинственности сарматских женщин свидетельствует рассказ историка II века н. э. Полиена, помещенный в его сборнике «Военные хитрости». Царица Амага, жена Медосакка, царя сарматов, живших в то время на Понтийском побережье, видя, что супруг предается необузданному пьянству, взяла власть в свои руки и стала во главе войска, сражавшегося со скифами. Дабы остановить беспрестанные скифские набеги на союзный Херсонес, она послала скифскому царю ультиматум. Но царь не внял голосу разума и отверг предложения о мире. Тогда Амага самолично отобрала 120 человек, «сильнейших душой и телом» (как отмечает рассказчик), дала каждому по три лошади и, проскакав с ними в одни сутки 1200 стадиев (более 200 километров), внезапно появилась в ставке скифского царя и перебила всех охранявших его стражников. Скифы опешили, решив, что на них напало огромное войско, а Амага тем временем стремительно ворвалась во дворец, убила царя вместе со всеми родственниками и друзьями за исключением одного сына, которого немедленно заставила подписать договор о «вечном мире» с эллинами и сарматами.
Но не одна лишь беспредельная храбрость явилась причиной впечатляющих побед сарматов над противниками. Моральный фактор они не менее успешно подкрепляли материальным, обогатив историю военного искусства созданием тяжеловооруженной конницы. Себя и коней они облекали в чешуйчатые панцири, сделанные из распиленных на пластины лошадиных копыт. Такой панцирь легко выдерживал прямые удары мечей и копий даже в ближнем бою. Тяжелая же панцирная конница, собранная в наступательные отряды, представляла собой практически несокрушимую силу. Построенная клином в тесно сомкнутом строю, она прорывала любое построение и при массированном кавалерийском ударе не знала себе равных. Сарматский воин в панцирных доспехах с длинным мечом и невероятных размеров пикой получил название катафрактария. При этом конь у сарматов не всегда закрывался панцирем (рис. 53). В дальнейшем их тактику переняли парфяне и союзные с ними армяне, успешно громившие римские легионы. К тому времени панцирные пластины были заменены на металлические, что еще больше усилило мощь броненосной конницы. Античные авторы оставили впечатляющие описания неотразимых ударов катафрактариев:
Рис. 53. Катафорактарий (современная реконструкция)
«…Все они сидели на своих лошадях, как статуи, к их конечностям были подогнаны доспехи, которые точно соответствовали формам человеческого тела. Они покрывали руку от запястья до локтя, а оттуда до плеча, в то время как пластинчатая броня защищала плечи, спину и грудь. Голова и лицо были покрыты шлемом с металлической маской, которые делают их носителя выглядящим, как статуя, потому что даже бедра и ноги и самые кончики ног покрыты доспехом. Он соединен с панцирем прекрасным кольчужным плетением, наподобие ткани, так что ни одна часть тела не остается видимой и непокрытой, потому что это плетеное покрытие защищает руки и является таким гибким, что носители его могут даже сгибать пальцы».
Особенно поражали пики, достигавшие в длину четырех с половиной метров. Широким ремнем они крепились к шее лошади, и всадники держали их обеими руками, свободно направляя в нужную сторону. На скаку подобная боевая конструкция приобретала невероятную убойную силу, запросто пробивая насквозь
