Русь Летописная

внизу — юрта на колесах (детская игрушка из глины)

Как рассказывает Геродот, процедура омовения в бане практиковалась и после похоронного обряда, по истечении 40 дней после смерти скифа. Как видим, в смысле сороковин ничего с тех пор не изменилось. Правда, скифы в течение всего названного времени возили забальзамированного покойника по ближним и дальним родственникам, устраивая всюду поминки, во время которых умершему предлагались те же яства, что и остальным. И только через 40 дней, когда полагающиеся поминальные обычаи были полностью выполнены, умершего хоронили, насыпая над телом высокий курган.

А бывало еще — собирались мужики в юрте, закрывали все щели и разжигали на костерке какие-то наркотические травы, вроде конопли, и дурманили себе башку. Курительных трубок ведь тогда еще не знали; вместе с табаком они впервые попали в Европу на каравеллах Колумба, возвратившихся в Испанию после открытия Нового Света.

Хотя у скифов практиковалось многоженство, насильников чужих жен карали безжалостно и жестоко. В одном из описаний Скифии, принадлежащих Псевдо-Плутарху, рассказывается о необычном «орудии» казни, получившем у скифов название «уста нечестивых». Это — круглое отверстие в земле, похожее на колодец. Туда бросали уличенного в покушении на честь чужой жены, предварительно зашив насильника в кожу. Спустя 30 дней полусгнившее тело, кишащее червями, доставалось и демонстрировалось народу, дабы впредь кому-то еще неповадно было.

И сколько бы времени ни прошло, какие бы новые напасти ни обрушились на Русскую землю, все новые и новые поколения будут по-прежнему обращаться к историческим истокам русского народа и, быть может, по-новому переосмысливать старые-престарые стихи. Например, такие:

Мы блаженные сонмы свободно кочующих скифов.
Только воля одна нам превыше всего дорога.
Бросив замок Ольвийский с его изваяньями грифов,
От врага укрываясь, мы всюду настигнем врага.

Нет ни капищ у нас, ни богов, только зыбкие тучи
От востока на запад молитвенным светят лучом.
Только богу войны темный хворост слагаем мы в кучи
И вершину тех куч украшаем железным мечом.

Саранчой мы летим, саранчой на чужое нагрянем,
И бесстрашно насытим мы алчные души свои.
И всегда на врага тетиву без ошибки натянем,
Напитавши стрелу смертоносною жёлчью змеи.

Налетим, прошумим — и врага повлечем на аркане,
Без оглядки стремимся к другой непочатой стране.
Наше счастье — война, наша верная сила — в колчане,
Наша гордость — в незнающем отдыха быстром коне.

Константин БАЛЬМОНТ

Глава 7 САРМАТИЯ — ЗНАЧИТ, РОССИЯ

Рысья шапка и глаза косые,

Уходите, скройтесь от беды!

Вихрь железный на степях России

Заметет поблекшие следы…

Сергей МАРКОВ

Долгое время с легкой руки знаменитого античного ученого-энциклопедиста II века н. э. Клавдия Птоломея, составившего подробную карту мира и начертавшего на месте современной России — «Сарматия», русских — особенно их западные соседи — именовали «сарматами». Еще в начале XVI века один из основоположников польской историографии Мацей Меховский (1457–1523) следующим образом излагал географию России в популярном «Трактате о двух Сарматиях»:

«Древние различали две Сарматии, соседние и смежные друг с другом, одну — в Европе, другую — в Азии. В Европейской есть области: руссов, или рутенов, литовцев, москов [так именовались жители Москвы и подданные Московского князя — по имени Ноева внука Моска, якобы первым основавшего нынешнюю столицу России. — В.Д.] и другие прилегающие к ним между рекой Вислой на западе и Танаисом [Доном] на востоке, население которых некогда называлось гетами. В Азиатской же Сарматии от реки Дона, или Танаиса, на западе до Каспийского моря на востоке, ныне живет много татарских племен».

Далматинский историк XVII века Мавро Орбини, родоначальник южнославянской исторической мысли, опираясь на ныне утраченные летописи, в своем фундаментальном труде «Славянское царство» (1601), написанном по-итальянски, сообщает: «Когда все остальные славяне оставили Сарматию и направились кто к Немецкому морю, кто, избрав иной путь, к Дунаю, московиты остались на своих исконных землях. <……> Сейчас, как и в прежние времена, живут они в Европейской Сарматии, значительно раздвинув силой оружия границы своей империи». (Кстати, хроника Мавро Орбини была переведена на русский язык и издана в 1722 году по личному указанию Петра I под названием «Книга Историография початия имене, славы и расширения народа славянского…».) С подобного же утверждения начинается и очень любопытная в фактологическом отношении, хотя и поздняя (XVII век), Густинская летопись: «Розшедшуся Словенскому народу в Сармации седешу комуждо на своем месте…» Аналогичным образом высказывался и М.В. Ломоносов в «Кратком российском летописце»:

«Славяне и чудь по нашим, сарматы и скифы по внешним писателям были древние обитатели России. Единородство славян с сарматами, чуди со скифами для многих ясных доказательств неоспоримо. Народ славенский усилясь притеснил чудь к сторонам восточным и северным и часть оные присовокупил в свое соединение».

Античные авторы дают двоякое написание этого народа — «сарматы» и «савроматы». Современные исследователи истолковывают такое разночтение по-всякому: одни считают, что речь идет о разных народах; другие — что об одном и том же народе, но на разных стадиях развития; третьи же видят в различной вокализации этнонима всего лишь непонимание греческими и римскими писателями смысла и этимологии автохтонного названия и передачу его понаслышке.

Безусловный интерес представляют корневые основы данного слова — «cap» и «мат»: обе они наидревнейшего происхождения. Например, корень «cap» является базисным во