Чуть наискосок от дебаркадера выше линии паводка в землю вкопаны два высоких тёсаных столба, на них — прямоугольный цветастый щит с витиеватой надписью 'Shanghai-city', это чтобы приезжие не сомневались.
Над ломаной линией гаражей и складов, береговых хижин и лодочных 'сейфов' высятся силуэты более богатых и основательных зданий — тоже большей частью деревянных, хотя, говорят, много и глинобитных. Здесь почти всё сделано из дерева, большей частью сколочено из досок и плашек, часто стены сооружений хитро и умело сплетены из лозы и веток. Однако более дорогие дома, насколько мне видно, вполне себе приличны, даже стеклопакеты есть.
Обжились тут люди.
Самым последним к альянсу шанхайских монокластеров присоединился сингапурский, это произошло всего четыре месяца назад.
Вот тогда и случилось Событие, давшее начало некому феномену типа Новой Религии.
Собирателем шанхайских земель стал выходец из Таиланда по имени Тхирасак Сакда, в былом профессор социологии. Уговорил сначала шестерых вождей, потом к альянсу начали принимать новых. Понимал ли он, что делает, предполагал начерно или же вполне продуманно рассчитывал на нечто подобное, а, может быть, гениальное решение ему вложили в голову сами Кураторы проекта — этого никто не знает, профессор, ныне, в соответствии с канонами патрологии, — Святой Сакда простому смертному практически недоступен. Информацией владеют лишь вожди общим, а они связаны сквозной омертой.
События грянуло, когда в Доме Совещаний лидер вновь прибывшего сингапурского кластера поставил свою подпись под Соглашением. Мустафа рассказывал, что всё происходило тихо. Ни толчка в темноте, ни даже слабого шума во влажной юной ночи. Просто пришли поутру вожди народов в Дом — на ежедневную типа планёрку, а там открылся канал! Тот самый.
Канал поставки!
То есть, именно на сингапурцах замкнулся какой-то невероятный цикл, непонятное условие Кураторов оказалось выполненным, и за это Писатели подарили вольному городу Шанхаю новый, своими руками собранный селективный кластер. Новый селективный кластер, внеплановый, созданный самими людьми, их действиями и устремлениями.
А в полукилометре от Дома, той же ночью, в числом поле посреди рощи аккуратно встал самый настоящий НПЗ, аналог швейцарского.
Чем не Чудо? Чудо и есть.
Я мало что знаю об этом мире, кроме Базеля, ничего не видел.
Однако, отлично понимаю, что подобный случай уникален.
Оказывается, кроме правильных и своевременных телодвижений Спасателя Феди, в правилах Проекта есть и другие, совершенно неожиданные способы резкого повышения благосостояние кластера и перевода его на более высокий цивилизационный уровень. Как и уровень потребления. А, будучи как бы 'причастным' и наделённым некой, неопределённой конкретно, Миссией, важность и уникальность События я чувствую особо остро. И эту самую сопричасность постоянно чувствую. Ощущаю важность такого знания, полезность его для меня и многих других.
Ныне схема обеспечения жизнедеятельности анклава такова: новым Соглашением установлен тринадцатидневный цикл, согласно которому каждая община в 'свой день' получает возможность заказа материальных благ по неким нормам и лимитам, точная схема мне неизвестна. Каждый цикл каждый же монокластер получает пайку. В последний, тринадцатый день цикла, Тхирасак Сакда, единственный управляющий каналом 'с паспортом', осуществляет заказ по своему усмотрению, и так же вольно распределяет полученное. Это решение показалось мне особенно грамотным, в управленческом, да и в политическом плане. Швейцарцам, к примеру, ничего не досталось, несмотря на свою многочисленность — они не были цельным монокластером. Та же беда и с другими лостами.
И вот тут Мудрый Сакда мягкой лапкой выравнивает эти перекосы, помогая тем, кому считает нужным, определяя в данный момент наиболее целесообразное.
Замечу, что вожди кластеров далеко не всегда поступают столь же благородно — частенько ништяк в приличной доле притыривается в личное, а отжимает его самый угодливый или крикливый.
Новый Дом Совещаний жители срочно возвели в другом месте, а Дом События, где теперь и живёт новый Святой, облагородили красивой жилой пристройкой в два этажа, обнесли забором и выставили круглосуточную охрану. Рядом построили высоченную сторожевую башню с пулемётом, её и с борта 'Клевера' прекрасно видно, хотя объект находится далековато от берега. Личная караульная гвардия Святого Сакды составляет 12 человек, по одному от каждого бывшего монокластера-акционера. Кроме того, ему же подчиняется и полицейский отряд, набранный из числа швейцарцев. Однако никакой общей руководящей деятельности мудрецу не поручено, сам он власть взять не пожелал, и каждое сообщество анклава Шанхай живет так, как ему заблагорассудится.
Тем не менее, шанхайская система обладает удивительным запасом прочности.
Бывший профессор Бангкокского университета создал систему высшей степени самоорганизации — серьёзные междоусобицы в новой 'селективке' практически исключены. Допустим, какой-то народ, устав от притеснений, просто плюнет на всё и захочет свалить, даже без всякой там бойни и 'ночи длинных ножей' — это никому не интересно, значит, нужно беречь всех. Все отлично понимают, что если хоть один кластер-акционер выпадет из обоймы, маннонебесная лафа тут же скончается — здравствуй, Первобытный мир, где мой любимый обсидиан! И что тогда делать? Опять на поклон к индусам, как и было ранее?
Цикличная 'очерёдная' агломерационная система, работоспособная только солидарно, оказалась главным регулирующим и сдерживающим фактором стабильности. Поэтому на темных улочках вечернего Шанхая людей пачками не убивают, а больших кровопролитий не бывает вовсе, швейцарцы за этим строго следят. Однако сам город весьма криминален, мешанина народов без общего прошлого — опасная смесь. Кроме индусов, тут имеются китайцы, имеющие большое культурное влияние, и даже вьетнамцы, по тем или иным причинам оказавшихся в составе монокластеров.
Очень редко, но встречаются и другие белые — 'лаоваи', что в переводе с китайского — заморские черти, так тут зовут всех белокожих пришлых, как нас, например. К 'своим' же белым это определение не относится.
Лосты в окрестностях появлялись сначала только индусские, но, с образованием сообщества вольных общин, в попаданцах начали появляться и представители этих двенадцати кластеров. Главная мечта шанхайского лоста — влиться в состав какого-либо монокластера, получить ту самую 'прописку'. И не временную, как у нас, а постоянную, что бы попасть под благословенный дождь ништяков из канала поставки. Согласно Соглашению, каждая община постоянно должна держать численность в пятьдесят человек.
Так что тут живая очередь.
Соответственно, число акционеров всегда постоянно и равняется шестистам. Это не считая гвардейцев кардинала и его же швейцарских назгулов. Плюс ко всему человек под триста одиночек и групповых очередников, пока что явных лишенцев, которые, впрочем, не особо унывают, рынок всё расставляет на свои места и обретённые свеже-поставленные предметы материальной культуры расползаются, размазываются по всему анклаву. Вторичный и третичный рынок работает надёжно.
Итого общая численность агломерата доходит до тысячи человек.
Для Платформы-5 это очень много. Это до Худого Яши. Это просто охренеть.
Вот такой он, город Шанхай. И это только по чужим рассказам. Ничего, скоро и авторские впечатления появятся, расскажу непременно.
Опять потянуло дымком. Нет, опять не кулинарный, что-то сжигают. Но недавно до меня донеслись лёгкие флюиды рыбной коптильни.
Блин, как же зуб болит… Пойти, что ли, тоже прилечь? Всю ночь не спал, рассказчиков слушал, открыв рот. Нет, не уснуть. И проклятый зуб не даст, и волнение визита.
О! Маурер идёт! Похоже, довольный.
— Ну что, старина, как переговоры, — нетерпеливо поинтересовался я.
— Отлично! Пойдём в кают-компанию, там расскажу, есть новости, — с заговорщеским видом Ули схватил меня за рукав футболки и потащил вниз.
Никлаус остался в рубке, днём они с капитаном дежурят по очереди, кроемее всего прочего, следят за
