спустя три дня после ареста, Линди Бош был освобожден из-под стражи – как раз к тому
моменту, как его родители вернулись в Сантьяго. Возмущенные арестом сына, они
немедленно вылетели на Кубу. Приземлившись в Сантьяго, Бош тут же направился в
казармы Монкада потребовать объяснений от командующего. Тот заверил Боша, что сам
готов восстать против Батисты, а приказ об аресте Линди отдал, чтобы вынудить Боша
вернуться в Сантьяго и координировать восстание. Бош понимал, что его симпатии к
Движению 26 июля давно стали достоянием общественности, и подозревал, что
командующий пытается заманить его в ловушку – заставить открыто признаться в своих
политических пристрастиях, - чтобы затем иметь основания для ареста. Поэтому Бош не
стал отвечать на тираду командующего, покинул казармы и стал готовиться к тому, чтобы
на время революции уехать с Кубы.
Опыт подсказывал Бошу, что нужно придумать, как уберечь свое предприятие от
алчности Батисты. Бош решил, что Батиста хочет наказать его за поддержку движения
Фиделя Кастро и ищет возможности хотя бы отчасти контролировать компанию
«Бакарди». В результате Бош изобрел весьма хитроумную комбинацию для защиты
семейной собственности. Он организовал новую компанию под названием «Бакарди
Интернешнл Лимитед» (БИЛ), с юридической точки зрения никак не связанную с
компанией «Ром «Бакарди»», однако находящуюся в собственности тех же акционеров.
Новая компания должна была базироваться на Багамах и обладала эксклюзивным правом
на производство и дистрибуцию рома «Бакарди» за пределами Кубы, за исключением
Соединенных Штатов и Мексики. Учитывая политическую неопределенность, царившую
в то время на острове, шаг был весьма дальновидным, и Бош без труда убедил
руководство «Бакарди» одобрить создание новой фирмы. Фульхенсио Батиста мог
сколько угодно вводить новые налоги или придумывать еще какие-то способы наказать
Бакарди или шантажировать их, однако самый ценный коммерческий сегмент
предприятия будет в безопасности.
В то время самую большую прибыль компании «Бакарди» приносили операции за
границей. Новая винокурня Ла-Галарса в Мексике уже открылась и производила на
посетителей сильное впечатление. «Во всей Мексике я не видел более чистого и
налаженного предприятия, чем винокурня в Ла-Галарса, и сомневаюсь, что такие заводы
есть где-нибудь за рубежом, - разглагольствовал выдающийся мексиканский бизнесмен
после экскурсии по новому заводу. – Сразу видно, что это предприятие необыкновенно
экономично, производительно и прекрасно управляется!» Полным ходом шла подготовка
к строительству новой винокурни в Бразилии, в Пуэрто-Рико достраивали очередной
завод. Луис Муньос Марин, друг Пепина Боша, губернатор Пуэрто-Рико, присутствовал
на запуске завода в январе 1958 года и назвал его «Ромовым Собором». Это была самая
большая фабрика по производству рома в мире.
* * *
Бакарди поняли это не сразу – однако главным вопросом в начале 1958 года было
не то, нужна ли им революция, а то, нужны ли ей они. Как и многие другие кубинцы,
Бакарди считали, что Манифест Сьерра-Маэстра и прочие подобные заявления совпадали
с реальными политическими намерениями Движения 26 июля. Никто не понимал до
конца, что речь идет просто о конкуренции политических фракций и что воззрения
Фелипе Пасоса и других умеренных деятелей городского подполья не обязательно
разделяют более радикально настроенные бойцы в горах, в том числе – Че Гевара.
Гевара, вольнонаемный аргентинский революционер, был в Гватемале, когда ЦРУ
организовало свержение законно избранного президента Хакобо Арбенса за отчуждение
«Юнайтед Фрут Компани» в рамках скромной земельной реформы, которую тот пытался
провести. Для Гевары гватемальский опыт показал, что США не потерпят в Латинской
