Звёздный Скиталец поднял голову. 'Я думал, что Гроб Луны заложен камнями, забыт, не используется.'
Первая уставилась на него мгновенно, удивляясь его красоте, особенно видной на солнечном свете, когда ветер взъерошивал его волосы и перья его крыльев. Как ей повезло, что она могла пережить это зрелище. 'Он всё ещё открыт, Чародей, но он выбирает посетителей очень тщательно. Будь уверен, что тебя не выбрали…'
Её голос был жёсток и нёс предупреждение, и Звёздный Скиталец отступил от края обрыва. Ровная песня отступила назад тоже, лишь Азур задержалась, думая, что она слышит голоса среди волн.
Зовут ли они её?
Как узнать, зовут ли её?
Носит ли она кольцо?
Азур? Азур? Азур?
'Азур?' Голос Звёздного Скитальца прервал её размышления и она подпрыгнула. 'Ты хочешь увидеть храм Звёзд?'
Она улыбнулась и последовала за своими компаньонами по травянистым склонам вверх к храму на самой высокой точке плато. Но крики волн звучали у неё в голове ещё долго.
Храм оказался не таким, как она ожидала. Её лицо вытянулось от разочарования, когда она преодолела последний подъем и увидела храм во всей своей… славе?
'Я думала, как сказал Йсгрифф, что храм в хорошем состоянии,' прошептала она.
'Неповреждённый.'
'И так оно и есть, Азур, так оно и есть' сказал Звёздный Скиталец мягко, прикованный взглядом, к тому, что Икарии так долго отрицали.
Азур не могла ему поверить. Всё, что она могла видеть, это был большой плоский круг мрамора, покрывающий всю вершину, должно быть, пятидесяти или шестидесяти шагах от края до края. Мрамор не был даже отполирован, лишь в некоторых местах обработан, и то, видимо не людскими руками, а ветром. Никаких колон тан не было, ни алтаря, ни иконы, ни малейшего следа резьбы не было видно.
'Что, это он?' спросила она.'Это всё и есть он?'
Звёздный Скиталец повернулся и посмотрел на неё, его лицо было наполнено экспрессией. 'Храм может быть построен из многих вещей, Азур. Иногда из камня или дерева. Иногда из кирпича и раствора. Иногда из крови, и надежд, и страхов тех, кто будет поклоняться там. Иногда из идей, а иногда… иногда храм может быть построен из света и музыки.'
Ниа
Этим вечером, после того как она отдохнула и поела, Азур сидела вместе с Первой Жрицей в её пустой комнате. Одинокая лампа горела на столе между ними, бросая движущиеся тени на лица женщин, подчеркивая юность одной из них и придавая безмятежность, которой ей в нормальных условиях не хватало, другой из них.
'Расскажешь о моей матери?' спросила Азур.
Первая жрица помолчала, затем наклонила голову. 'Да, у меня нет выбора.'
'Что ты имеешь в виду, когда говоришь ''нет выбора'?'
Жрица улыбнулась, хотя в этом и не было ничего смешного. 'Твоя мать говорила мне, что в один прекрасный день; ты будешь сидеть в этой комнате и задавать вопросы.' Она хрипло рассмеялась. 'Я не верила ей. Но я должна была верить. Я должна была.'
Азур наклонилась вперёд, её руки лежали на столе. 'Скажи мне!'
Руки жрицы отправились; к её поясу и стали возиться с ним. 'Твоя мать пришла сюда ребёнком учиться в школе, как делают многие дети из семейства Нор. Но ей понравилось здесь и она попросилась остаться после окончания школы. Я была 5 лет её подопечной в средней школе, когда она стала послушницей Ордена, но я помню эти дни… как я помню всё о твоей матери.'
'Она была красивой, доброй и любила меня.'
'Да, по всем трём пунктам. Более красивой, чем ты сейчас, но, возможно, ты должна ещё расти до своей истинной красоты. Добра, это — точно, и она знала как нужно любить. Однако я вижу эти качества и у тебя, и в этой полутьме, я могу себе представить, что это она сидит тут, а не её дочь.'
'Её звали… Ниа.'
'Я знаю её имя'', сказала Первая, 'но, дитя, ты должна знать, что все жрицы теряют их имена, когда начинают послушничество. Она никогда не имела имени для меня…, но она была всем для меня.'
Она сделала паузу, а когда продолжила её голос был полон печали. 'Она мертва, не так ли?'
Азур наклонила голову. 'Да, она умерла когда мне было пять. Она… Она…'
'Я не хочу слышать этого!'
Голова Азур дёрнулась, её взгляд стал твёрдым и сердитым. 'Смерть Нии была столько времени потеряна в боли и отрицании, жрица, которая якобы была её другом! Если ты уважала её, если ты любила её, тогда ты должна быть свидетелем её смерти! Сделай хотя бы это для неё!'
Глаза жрицы широко раскрылись, её руки замерли, она смотрела через плечо Азур. В полумраке комнаты она могла видеть движение, слышать голоса, а затем она увидела… она увидела…
Она увидела мужчину согнувшегося над сопротивляющейся женщиной, видела его с руками на горле женщины, видела его, трясущего женщину и проклинающего её. Она видела, как голову женщины объяло пламя, а затем пламя охватило всё её тело. Она слышала крики и стоны боли женщины, она слышала как женщина звала маленькую девочку, сжавшуюся в углу, 'Азур! Ты дитя богов. Ищи ответы на Храмовой горе! А…а!!'
И снова женщина закричала. 'Азур!' её голос звучал надломленно и ужасно из-за шара пламени окружавшего её голову. 'Жить! Жить! Твой отец… А! Твой отец!'
'О, Боги' закричала Первая Жрица и закрыла лицо руками. 'О, Боги!'
'Так умерла Ниа,' прошептала Азур, её глаза теперь спокойны и холодны. 'Так умерла моя мать. И вот поэтому я здесь ищу ответа, почему умерла моя мать. Скажи мне!'
В конце концов жрица опустила руки и подняла своё лицо полное скорби на женщину, сидящую напротив неё.
'Она сказала, что должна идти… Но я не знаю куда она пошла. И не знаю почему она…' её голос сорвался, и ей потребовалось некоторое время, чтобы начать говорить снова. 'Она не давала знать о себе, я часто думала о ней. Как у неё дела, какого ребёнка она родила, была ли она счастлива.'
'Однако, ты знала, что она была беременной, когда уходила.'
'Да.' Руки жрицы тряслись на выдвижном ящике стола, а её лицо казалось серым в свете лампы. 'Азур…' Она глубоко вздохнула и резко открыла ящик и вытянула оттуда запечатанный пергамент. 'Твоя мать оставила это для тебя. Прочти. Я буду ждать снаружи. Позови меня, когда будешь готова.'
Азур долго сидела и смотрела на пергамент, лежащий на столе. Затем она потянулась к нему, её руки дрожали так сильно, что она сжала их в кулаки, чтобы опять приобрести власть над ними.
Она не ожидала этого. Не этого она ожидала.
Она перевернула квадрат. На обороте было только одно слово, нацарапанное большими буквами темными чернилами — Азур.
Ещё дрожа, Азур подняла его, сломала печать и начала читать.
Моя драгоценная дочка, Азур, пусть долгая жизнь и счастье будут с тобой всегда, и пусть звёзды которые танцуют свой небесный танец, делают это для тебя. Я пишу это в тени убывающей луны, и также, как она угасает, моя жизнь катится к своему угасанию. Сейчас я остро чувствую близость смерти. Пять ночей назад ты была зачата, и сейчас, когда я положу мою ручку и запечатаю письмо, я покину этот благословенный уголок. Я никогда не вернусь сюда, но однажды, я надеюсь, ты вернёшься сюда.
Пять ночей назад твой отец пришёл ко мне. Стояла полная луна, и это было моей привилегией как Первой Жрицы, сидеть и омывать её светом и жизнью себя в куполе Звёзд. Я услышала его голос ещё перед
