возможность суду направить нас на фронт, не поддержал их попытки. Необходимо при этом иметь в виду то, что допрошенный первым и отдельно от других, я уже признал себя к этому времени виновным в антисоветских высказываниях и боялся отказаться от своих показаний.
6. После суда в течении многих лет многие из нас писали жалобы надеясь на то, что мы невинно осуждены по ст. 58 п. 10, но жалобы эти оставались без последствий, за исключением того, что жалобщик немедленно переводился в другой ИТЛ и на самые тяжкие физические работы. Особенно часто наказывался по этой причине Александр Старостин.
7. В августе месяце я досрочно, без поселения, освободившись вернулся в Москву, так как был вызван Командующим ВВС МВО на должность старшего тренера команды мастеров ВВС. Однако по распоряжению Берии меня вначале насильно выслали из Москвы, а затем, арестовав 04.11.1951 г. в г. Ульяновске, решением Особого Совещания от 12 мая 1951 г. приговорили к поселению в Казахстане. В Ульяновске при передопросе я заявил следователю о том, что ни в чем политическом не виноват и о том, как были добыты в 1942—43 гг. наши «признания» и потребовал занесения этого в протокол допроса. «Если у Вас хватит смелости это подписать, то я занесу» ответил мне следователь «но знайте, что это только отягчит Вашу участь», я подписал этот протокол. Я указываю об этом факте для того, что бы у Главной Военной Прокуратуры не сложилось мнения, что разоблачение Берии толкнуло меня на желание просить пересмотра дела, мы все добивались этого раньше, но конечно не имели успеха ввиду силы этого подлейшего человека. В заключении мне кажется, что в нашем следственном деле или личных
делах осужденных (мне говорили об этом в ИТЛ) должны сохраниться документы, подтверждающие правоту моих заявлений это:
A) Вызовы меня на допросы, из которых можно установить ежедневность и часы допросов, а так же то, что накануне суда я вызывался Эсауловым.
Б) Наши заявления на имя Берии о посылке на фронт, которые были «организованы» следствием.
B) Мое заявление на имя руководящих лиц о недопустимых методах допросов.
Г) Сроки и даты, когда ко мне и моим братьям специально подсаживался провокатор называвший себя «прокурором Александром Александровичем Ягодкиным» (Он кстати имел один стеклянный глаз).
Д) Протоколы моих допросов в феврале — марте 1951 г. в г. Ульяновске…
9. Я твердо надеюсь на то, что в настоящее время когда перестал существовать враг народа и партии Берия и рассеялся страх, вызванный его действиями, все лица ранее работавшие с нами или хорошо знающие нас по совместным спортивным выступлениям в СССР и за границей подтвердят то, что мы пали жертвой Берии и дадут о всех нас объективные политические и производственные характеристики.
Прежде всего нас хорошо знали следующие работники общества Спартак 1935–1942 г. г.
1. При вис Семен Львович, бывший Заместитель Председателя Ц.С. общества Спартак, в настоящее время Член Президиума Ц.С. общества Буревестник.
2. Мещерский Георгий Гаврилович, бывший Заведующий Организационным отделом Ц.С. Спартака, ныне Начальник Отдела Кадров Всесоюзного Комитета физкультуры и спорта.
3. Людское Павел Николаевич — бывший старший тренер по лыжам, ныне заведующий отделом Лыжного спорта Всесоюзного Комитета физкультуры и спорта.
4. Семенов Михаил Иванович, бывший Заведующий Спортотделом общества Спартак.
5. Заслуженные мастера спорта СССР по футболу: Соколов Василий Николаевич, Степанов Владимир Александрович, Глазков Георгий Федорович, Соколов Виктор Иванович, Акимов Анатолий Михайлович. По боксу: Королев Николай Федорович. По конькам: Аниканов Иван Яковлевич. По хоккею: Игумнов Александр Иванович, Горохов Владимир Иванович, все вместе
бывшие члены Совета Московского общества Спартак, выступавшие многие годы вместе с нами.
6. Все остальные руководящие работники общества Спартак, Московского и Всесоюзного Комитетов физкультуры и спорта, работающие в Москве с 1925 по 1942 гг. так же хорошо знают всех нас и могут дать каждому из нас справедливые оценки.
10. Не сомневаюсь, что только положительные характеристики поступят на всех нас, в случае запроса Главной Военной Прокуратуры, от партийных и общественных организаций, с наших теперешних мест жительств и работы. В частности обо мне и моей работе можно запросить Ц.К. ЛКСМ Казахстана, Казахский Республиканский и Алма-Атинский Городской Комитет физкультуры и спорта и наконец место моей постоянной работы Алма-Атинской Областной Совет общества Динамо.
11. Не будучи виноватыми в политических преступлениях все мы незаслуженно находимся в ссылке и я в частности еще раз прошу Главную Военную Прокуратуру передопросить меня, так как я более других в курсе того, как создавался наш «политический процесс» и кроме того более всех других осужденных являюсь невольным и главным виновником фабрикации «нашего политического дела».
Я согласен, в случае получения разрешения, за свой счет выехать по вызову Главной Военной Прокуратуры в любой пункт Советского Союза и на любой срок для того, чтобы более подробно и ясно рассказать о всех тех фактах, и событиях, которые предопределили нашу судьбу, вызвав в начале наш арест, а затем несправедливое осуждение всех нас по ст. 58 п. 10.
Все мы имели в прошлом некоторые заслуги в советском спортивном движении, были награждены Правительственными орденами, являлись членами ВКП(б) и потому, я надеюсь, что Главная Военная Прокуратура представит нам возможность доказать свою невиновность в политических преступлениях, которых мы не только никогда не совершали, но и не могли, как советские люди совершить.
Имея возможность своей работой принести пользу советскому спорту, я буду с нетерпением ждать извещения по нашему делу по адресу: Алма-Атинская область, село Тастак, улица Сталина дом 106 (бывший № 86).
…марта 1954 года. Н. П. Старостин.
Главная Военная Прокуратура СССР.
Прокурору ГВП т. Образцову
На № от 9/11-1954 г.
От Старостина Николая Петровича, проживающего Алма-Атинская обл. село Тастак ул. Сталина д. 106 (бывший 86).
Заявление.
В своем заявлении на имя Главной Военной Прокуратуры я в основном касался только вопросов нашего несправедливого осуждения по ст. 58 п. 10.
Сейчас я считаю необходимым кратко изложить те факты, которые привели к обвинению меня в хозяйственных преступлениях.
Для этого нужно вначале познакомить Главную Военную Прокуратуру с положением дел и порядков, существовавших в 1939—41 г. г. в спортивных обществах Москвы.
В те годы узловые финансовые вопросы, связанные с повышением спортивных результатов, не были еще, как сейчас, ясно решены Правительством СССР.
Выдачи премий за выигрыши первенств и оплата ежемесячных дотаций выдающимся спортсменам производились спортобществами в размерах очень небольших, каждый раз отдельно согласованных с Всесоюзным Комитетом физической культуры и спорта.
Председатель этого комитета в те годы т. Снегов В. В. меньше всего считал нужным помогать обществу Спартак т. к. знал о недружелюбном отношении Берии к этому обществу и его руководителям.
В силу этого лучшие спартаковские мастера спорта были [в] значительно худших материальных и жилищных условиях, чем мастера общества Динамо, т. к. Берия естественно не нуждался в разрешениях Всесоюзного Комитета и имел неограниченные возможности для улучшения материальных и жилищных нужд лучших спортсменов-динамовцев.
И все таки, несмотря на это ожесточенная спортивная борьба между Динамо и Спартаком за звание чемпионов Советского Союза по ведущим видам спорта в те годы заканчивалась в большинстве случаев в пользу общества Спартак т. к. нам удавалось быстрей растить и выдвигать талантливую спортивную молодежь, работая широкими демократическими способами и пользуясь симпатиями московских
