— Я служу Рамзесу, а данное слово обратно не забирают.
Амени взобрался на осла и направился в сторону восточной пустыни. Довольно скоро ему пришлось остановиться, слезть с осла и растянуться на земле, поджав колени, чтобы успокоить боль в боках; четвероногий же в это время мирно пожевывал пучки сухой травы в тени деревьев.
В полудреме юный писарь подумал о толстой палке: может быть, ему придется сражаться.
— Что, передумал?
Амени открыл глаза и вскочил.
Сетау привел с собой пять ослов, нагруженных бурдюками с водой и всем необходимым для перехода через пустыню.
42
Красавица Исет толкнула дверь в покои Шенара, который как раз в это время обедал в компании нескольких сановников, с аппетитом поглощая жареные телячьи ребрышки, сдобренные острым соусом.
— Как вы можете сидеть здесь и наедаться, когда Египет в опасности!
Сановники были шокированы; старший сын царя поднялся, извинился перед своими гостями и вывел молодую женщину из столовой.
— Что значит это вторжение?
— Отпустите мою руку!
— Вы можете испортить свою репутацию, дорогая. Разве вы не знаете, что мои гости очень важные персоны?
— Мне-то какое дело!
— Отчего такое волнение?
— А вы разве вы не знаете, что Сети и Рамзес пропали в восточной пустыне?
— Царица так не думает…
Красавица Исет была обескуражена.
— Царица…
— Матушка убеждена, что фараон вне опасности.
— Но ни у кого ведь нет никаких новостей!
— Вы не сказали мне ничего нового.
— Вы должны собрать экспедицию и отправиться на их поиски.
— Идти против решения моей матери было бы непростительной ошибкой.
— Что ей известно?
— Ничего, просто интуиция.
Молодая женщина уставилась на собеседника широко раскрытыми удивленными глазами.
— Это что, плохая шутка?
— Правда, дорогая моя, ничего, кроме правды.
— Где же это видано!
— В отсутствие фараона царица управляет, а мы подчиняемся.
Шенар был даже доволен: обеспокоенная и взвинченная красавица Исет могла разнести наихудшие слухи насчет Туйи. Большой совет будет вынужден потребовать у нее объяснений, ее репутация будет погублена, и тогда им придется обратиться к нему, чтобы он управлял делами государства.
Рамзес шел во главе экспедиции, которая возвращалась из восточной пустыни, только что закончив постройку святилища и нескольких домов, где искателям золота можно будет поселиться и работать в нормальных условиях: источник, обнаруженный царем, будет снабжать местные колодцы многие годы. Ослы же уже возвращались, нагруженные мешками с золотом высшего качества.
Во время похода никто не умер; фараон и регент гордились тем, что ведут обратно своих людей в полном составе. Некоторые приболевшие передвигались с большим трудом, с нетерпением ожидая, когда вернутся и отдохнут несколько недель; камнетеса, ужаленного в ногу черным скорпионом, несли на носилках. Его высокая температура и боли в груди не могли не беспокоить врача экспедиции.
Рамзес взобрался на холм и заметил вдалеке небольшое зеленое пятнышко.
Первые поля, самые близкие к пустыне! Регент обернулся и сообщил хорошую новость. Крики радости взметнулись к небу.
Один охранник с ястребиным взглядом указал пальцем в сторону скал.
— К нам приближается какой-то маленький караван.
Рамзес сосредоточился. Сначала он увидел только какие-то неподвижные тени, затем различил несколько ослов и двоих наездников.
— Странно, — сказал охранник. — Похоже на воров, которые пытаются скрыться в пустыне. Надо их задержать.
Небольшой отряд отделился от колонны и отправился выполнять это задание.
Немного погодя они привели двух пленников регенту. Сетау метал громы и молнии, Амени чуть не падал от усталости.
— Я знал, что я тебя найду, — прошептал он на ухо Рамзесу, в то время как Сетау занялся укушенным камнетесом.
Шенар первым поздравил отца и брата. Они совершили настоящий подвиг, который непременно должен быть занесен в анналы истории. Старший сын предложил свои услуги в качестве редактора, но Сети доверил это задание Рамзесу, который ревностно принялся за дело со своим неизменным помощником Амени, крайне дотошным во всем, что касалось подбора нужных слов и изящества стиля. Участники экспедиции на все голоса рассказывали о чуде фараона, который спас их от страшной смерти.
Один лишь Амени не разделял всеобщей радости. Рамзес решил, что это его слабое здоровье являлось причиной его хмурого настроения, однако он хотел внести ясность.
— Что не дает тебе покоя?
Юный писарь приготовился к испытанию, лишь искреннее признание помогло бы ему очиститься душой.
— Я сомневался в твоей матери и думал, что она хочет завладеть верховной властью.
Рамзес расхохотался.
— Твоя чрезмерная работа тебя когда-нибудь убьет, дружище. Я вынужден буду заставить тебя прогуляться и сделать несколько упражнений.
— Видишь ли, она отказывалась послать экспедицию на помощь…
— Разве ты не знаешь, что между фараоном и великой царской супругой существует невидимая связь?
— Теперь я этого никогда не забуду, можешь мне поверить.
— Но меня удивляет другое: отчего красавица Исет не торопится броситься мне на шею?
Амени опустил глаза.
— Она… так же виновата, как и я.
— Что же она сделала?
— Она тоже подумала, что твоя мать устроила заговор, и принялась жестоко критиковать ее и обвинять.
— Надо послать за ней.
— Приличия требуют, чтобы мы…
— Пошли за ней.
Красавица Исет, которая на этот раз даже забыла накраситься, бросилась в ноги Рамзесу.
— Прости меня, умоляю!
Волосы разметались у нее по плечам, нервными руками она хваталась за лодыжки регента.
— Я так переживала, места себе не находила…
— Неужели этого достаточно, чтобы начать подозревать мою мать в такой гнусности и, что еще хуже, порочить ее имя?
— Прости, прости…
