Исет рыдала.
Рамзес поднял ее. Прижавшись к нему, она продолжала всхлипывать у него на плече.
— С кем ты говорила? — строго спросил Рамзес.
— Со всеми подряд, уже не помню… Я была страшно напугана, я хотела, чтобы кого-нибудь послали вам на помощь.
— Необоснованные обвинения могли бы привести тебя к суду визиря; если преступление попрания чести верховного правителя доказано, это грозит заключением или изгнанием.
Красавица Исет разрыдалась. В порыве отчаяния она вцепилась в Рамзеса.
— Я попробую защитить тебя, поскольку твое раскаяние искренно.
По возвращении фараон опять встал у руля государства, которым его супруга так хорошо управляла в его отсутствие. Высшая администрация доверяла царице, которая предпочитала ежедневную работу политическим играм, которыми увлекались слишком многие придворные. Когда Сети вынужден был на некоторое время оставлять свое место верховного владыки, он отправлялся в путь со спокойной душой, зная, что супруга не предаст его и страной будут управлять мудро и справедливо.
Конечно, он мог бы дать больше полномочий регенту, но царь предпочитал предоставить действовать взаимному влиянию, предавать свой опыт постепенно, посвящая сына в тайны магических основ, нежели ввергнуть в закрытое пространство власти, где его поджидало столько опасных ловушек.
Рамзес был сильным человеком, личностью с размахом. Он был наделен способностью править и противостоять любым превратностям судьбы, однако будет ли ему под силу вынести давящее одиночество фараона? Чтобы подготовить его к этому, Сети заставлял Рамзеса путешествовать и мысленно, и на деле — впереди оставалось еще много работы.
Туйа представила суверену Нефертари. Завороженная, молодая женщина не смогла вымолвить ни слова и лишь поклонилась царю. Сети внимательно посмотрел на нее и посоветовал как можно более строго и неукоснительно исполнять свои обязанности. Управление штатом прислуги в доме великой царской супруги требовало от исполнителя твердости и скромности. Нефертари удалилась, не посмев поднять глаза на правителя.
— Ты был довольно строг, — заметила Туйа.
— Она еще совсем юная.
— Ты полагаешь, я могла взять к себе никчемную девчонку?
— Она, несомненно, должна обладать исключительными качествами.
— Единственным ее желанием было вернуться в храм и остаться там навсегда.
— Как я ее понимаю! Значит, ты подвергаешь ее жестокому испытанию.
— Это правда.
— С каким намерением?
— Пока сама не знаю. Как только я увидела Нефертари, я узнала в ней выдающуюся личность. Конечно, она была бы счастлива в храме, но моя интуиция подсказывает мне, что у этой девушки другое предназначение. Если я ошибаюсь, ничто не помешает ей пойти своим путем.
Рамзес представил своей матери Неспящего, своего желтого пса, и Громилу, нубийского льва, размеры которого уже становились пугающими. Оба спутника регента, чувствуя, какая им выпала честь, вели себя как следует. После того как личный повар царицы щедро накормил их, они разлеглись валетом в тени пальмового дерева, упиваясь послеобеденным отдыхом.
— Эта встреча мне очень понравилась, — отметила Туйа. — Но какова настоящая цель твоего прихода?
— Красавица Исет.
— Что, ваша помолвка расторгнута?
— Она допустила серьезную ошибку.
— Настолько серьезную?
— Она оклеветала царицу Египта.
— Каким образом?
— Обвиняя тебя в том, что ты подстроила исчезновение правителя, чтобы занять его место.
К удивлению Рамзеса, его мать все это просто позабавило.
— Почти все придворные и знатные дамы были того же мнения. Меня упрекали в том, что я не отправила армию к вам на выручку, в то время как я была совершенно уверена, что вы, Сети и ты, в безопасности. Несмотря на все наши храмы и обряды, мало кто знает, что можно иметь духовную связь, для которой ни время, ни пространство — не преграда.
— Ей вынесут обвинение?
— Она поступила… как и должна была.
— Разве ты не страдаешь от такой неблагодарности и несправедливости?
— Таков закон людей. Главное, чтобы это не мешало управлять государством.
Молодая женщина принесла послания и положила их на низкий столик, слева от царицы, и тут же исчезла, тихая и незаметная. Ее мимолетное появление было как луч солнца, прорезавшийся вдруг сквозь плотную листву дерева.
— Кто это? — спросил Рамзес.
— Нефертари, моя новая управляющая.
— Я уже встречал ее; но как ей удалось получить такой важный пост?
— Простое стечение обстоятельств. Ее вызвали на проводившийся в Мемфисе конкурс на звание жрицы в храм Хатхора, и я ее заметила.
— Но ты предложила ей занятие, совершенно противоположное ее призванию!
— В гаремах воспитываются девушки, которых готовят ко многому.
— Но сколько ответственности для такого юного существа!
— Но разве тебе самому не семнадцать лет? В глазах царя, да и по моему мнению, главное — чистое сердце и верные действия.
Рамзес был поражен: красота Нефертари казалась не от этого мира. Ее краткое появление запечатлелось у него в душе как какое-то волшебное мгновение.
— Можешь успокоить красавицу Исет, — сказала Туйа. — Я не собираюсь подавать на нее жалобу. Но пусть она научится разделять истину и ошибочные предположения; если она не способна на это, то пусть, по крайней мере, придержит свой язык.
43
Весь при параде, Рамзес расхаживал взад-вперед по главной пристани порта «Добрые пути». Рядом с ним топтались глава города Мемфиса, главный навигатор, министр иностранных дел и нарядно разодетый караул. Меньше чем через четверть часа сюда должны были пристать десять греческих кораблей.
На какое-то мгновение корабли береговой охраны уже было подумали, что их атакуют; тут же часть военного флота Египта заняла оборонительную позицию, готовясь отразить нападение. Но иностранцы поспешили заявить о своих мирных намерениях и выразили желание пристать к берегам Мемфиса, чтобы встретиться там с фараоном.
Сопровождаемые большим эскортом, они поднялись вверх по Нилу и прибыли в столицу на исходе этого ветреного утра. К пристани тут же сбежались сотни любопытных зевак; ведь сейчас было не время представления племен, когда сюда съезжались послы в сопровождении многочисленной свиты. Тем не менее величественный вид кораблей свидетельствовал о явном богатстве прибывших. Зачем они явились сюда, может быть, чтобы преподнести великолепные дары Сети?
Терпение не было сильной стороной Рамзеса, к тому же он опасался, как бы его качества дипломата не оказались недостаточными для важной миссии. Принимать этих иностранцев было для него тяжкой обязанностью. Амени подготовил для него нечто вроде официальной речи, размеренной и скучной, первые слова которой он уже успел забыть. Он пожалел, что с ним сейчас нет Аши, он пришелся бы весьма кстати.
Греческие корабли изрядно потрепало в дороге; прежде чем отправиться в обратный путь и выйти в открытое море, им предстояла серьезная починка. На некоторых даже были видны следы недавнего пожара: плавание по Средиземному морю, должно быть, не обошлось без нескольких стычек с
