лесовиков лазутчик.
— Мои товарищи не согласятся напасть на Дика, даже если нас будет четверо на одного! — возразил старший из лесовиков, беглый каторжник.
Лазутчик внимательно поглядел на бандитов и подождал, что они скажут. Но те молчали. Тогда он убедился, что старый каторжник знает, что говорит.
— А между тем мне необходима смерть графа д'Антрэга. Только при этом условии я заплачу вам за труды.
— Хорошо. Но в таком случае нам нужно подкрасться к ним как можно тише. Для этого нужно пригласить в проводники какого-нибудь дундарупа, знающего кра-фенуа. Нужно позвать Вилль- Менаха.
— Приглашайте, кого хотите, но знайте, что вы не получите ни цента, если граф не будет убит!..
Тем временем Дик печально сидел около спящих товарищей и все думал. Тяжелые предчувствия теснили ему грудь, а в душе вставали воспоминания минувшего отрочества, проведенного на берегах Великих Озер (в Северной Америке), где отец его охотился на бобров и бизонов. Вдруг он встрепенулся. Вдали ему послышался как будто крик гопо… Неужели?.. Но нет, не может этого быть.
Он подождал, прислушиваясь к малейшему шороху. Ничего. Только дыхание спящих товарищей нарушало тоскливую тишину подземелья.
Вдруг вдоль левой стены подземелья скользнула чья-то тень и направилась к Дику. Канадец моментально схватил винтовку, но в ту же минуту услыхал знакомое слово, произнесенное громким шепотом:
— Ваг!
То был военный клич и вместе с тем лозунг нагарнуков.
Канадец опустил ружье. Перед ним стоял Виллиго.
— Это ты?! — вскричал Дик с лихорадочной радостью. — Я не ожидал тебя.
— Мой белый брат начал выживать из ума! — наставительно заметил воин. — Разве нагарнуки покидают когда-нибудь своих друзей в беде?
— Но я думал, что тебя убили дундарупы!
— Что могут сделать орлу трусливые опоссумы?
— Уже три дня мы…
— Тише! Довольно. Нужно идти. Враги близко. Они идут.
Лоран и Джильпинг, разбуженные приходом дикаря, разом вскочили на ноги. Канадец бросился будить Оливье, встряхнул его раз, другой, но граф не просыпался.
— Ну, что же делать, я его понесу! Только это нас, пожалуй, задержит.
— Тише, мой брат! — заметил Виллиго. — Не так важно то, чтобы идти скорее, как то, чтобы не шуметь. Ступайте за мной и потушите даже фонарь. Я хорошо знаю дорогу твердо!
Дикарь пошел вперед, за ним Дик с графом на руках, сзади Лоран и Джильпинг. Несмотря на темноту, Виллиго уверенно вел их по непроходимому лабиринту. Он шел, держась за стены, по счету выбирая трещины, в которые нужно было поворачивать, считая углы и закоулки извилистого хода.
Через полчаса ходьбы нагарнук остановился.
— Теперь вы можете зажечь фонарь! Здесь на нас никто не посмеет напасть.
Лоран поспешил воспользоваться разрешением Виллиго, и бледный свет озарил прихотливые узоры подземелья.
Дик осторожно положил на землю свою драгоценную ношу.
— Где мы? — спросил Оливье, открывая глаза.
— Мы спасены, дорогой граф, нас спас Виллиго!
— А как же я сюда попал?
— Вы спали. Мы вас несли…
— Несли!.. — вскричал граф, конфузясь и краснея. — Как вам не стыдно! Вы обращаетесь со мной, как с барышней! — и он хотел привстать, но не мог ноги все еще отказывались служить ему.
— Спасибо, Дик! Я не знаю, как и благодарить вас. Скажите, чем мне вам отплатить?
— О, граф, полноте! Я счастлив уже тем, что мог оказать вам услугу!
Оливье со слезами на глазах кинулся в объятия своему другу. Все были взволнованы и тем, что спаслись, и этой трогательной сценой. Долго никто не мог вымолвить ни слова. Наконец канадец произнес:
— Дорогой Виллиго! Тебя-то мы и позабыли поблагодарить, а ведь мы всем тебе обязаны.
Дикарь сделал величественный жест и сказал, указывая на графа:
— Молод еще, слаб! Он не может идти. Я схожу и приведу для него животных!
— Бедный Пасифик! — вздохнул при этом англичанин.
— Да разве ты знаешь, где мы оставили животных? — спросил Дик.
Виллиго презрительно улыбнулся.
— Я обнаружил ваши следы всюду, где вы прошли! — сказал он.
— Мой брат искусный вождь! Не проводить ли кому-нибудь из нас тебя с фонарем?
— У меня есть глаза. Фонарь белых мне не нужен! — с этими словами Виллиго исчез в темноте, как призрак.
Дикарь отыскал своих друзей благодаря своему замечательному инстинкту. Прорвавшись хитростью сквозь тесный круг осаждавших его дундарупов, он сейчас же сообразил, что белые подвергаются страшной опасности. По многим признакам для него стало ясно, что дундарупы знают кра-фенуа и могут провести по ней лесовиков. Поэтому он решил как можно скорее догнать своих друзей и вывести их из подземелья через один из бесчисленных известных ему ходов. Дойдя до пещеры, он застал в ней совещание лесовиков. Подслушав, что они говорили, он пустился дальше. Одним словом, он спас не только своих друзей, но даже принадлежащих им мула и осла, с которыми и явился не более четверти часа спустя после своего ухода.
— Теперь, — сказал он Дику, — нужно скорее идти. Дундарупы убедились, что им нас не поймать, и прекратили преследование!
Оливье посадили на мула и двинулись в путь. Воздух в подземелье становился все более свежим, с каждой минутой сказывалась близость земной поверхности.
Наконец перед одним довольно крутым подъемом Виллиго остановился и сказал своим друзьям:
— Посмотрите!
Все подняли головы, взглянули вверх и с восторгом увидели над собой видневшийся из отверстия клочок темно-голубого неба, сиявшего звездами.
— А далеко еще до выхода? — спросил канадец.
— Еще часа два ходьбы, но дело в том, что выход стерегут дундарупы. Нужно выйти из кра-фенуа в том самом месте, где мы находимся.
— Мы-то выйдем, мы можем вылезти по веревке, но животные как?
— Мы и для них проложим дорогу!
Приготовили веревочную лестницу. Дик сел на мула, Виллиго вскочил на плечи Дика, вылез из трещины и укрепил лестницу на краю отверстия. Беглецы один за другим выбрались из подземелья, которое едва не сделалось для них могилой.
Выйдя на свет, Джильпинг первым делом достал из кармана кларнет и, глядя на сиявшее перед ним созвездие Южного Креста, заиграл благодарственный псалом.
Но увы! Дик опять остановил музыкальные упражнения англичанина, пояснив ему, что звуки кларнета могут привлечь дундарупов.
Вооружившись железными щупами, Виллиго, Лоран и Дик очень быстро расширили отверстие и сделали довольно отлогий подъем, по которому и вывели из трещины животных.
Было два часа утра. Стояла чудная лунная ночь. Луна уже склонялась к горизонту, бросая серебристый свет на высокую траву и кусты. Жадно вдыхая в себя живительный воздух, беглецы тихо
