свекра увести мальчика, оглашая воздух рыданиями, бросилась в огонь. Да! Если бы в свое время Ван внял словам невестки, вряд ли он пережил бы такой страшный день. Правильно говорится в стихах:
Как бы ни каялся и ни убивался сейчас Ван Гэ, помочь было ничему уже нельзя!
Когда небо посветлело, он велел своей дворне расходиться, кто куда хочет, а сам с женой и сыном, слугой Лю Цином и еще тридцатью верными людьми направился к озеру Небесная Пустошь, что в уезде Ванцзян. На берегу стояли пять рыбацких баркасов, в которых беглецы поплыли к камышовым зарослям, где намеревались укрыться.
Здесь наша история вновь разделяется на две части, и сейчас мы расскажем об аньцинском правителе области Ли. Бумага из Сусуна привела его в смятение. Составив срочный доклад начальству, он отправил в уезд приказ собрать войска против мятежника. Военный инспектор области Цзянхуай в бумаге, представленной трону, еще больше раздул события. Вскоре Сын Неба повелел Тайному Совету дать распоряжение местному командующему гарнизоном немедля двинуть войска всех ближних волостей против мятежников, захватить бунтарей и уничтожить. Под началом Лю Гуанцзу набралась большая армия из четырех или пяти тысяч солдат. Командующему было уже известно, что Ван Гэ сжег свое поместье и подался в плавни, поэтому он приказал воинам сесть в лодки и преследовать противника по воде, а отряду из Пинцзяна велел перерезать дорогу и преградить путь мятежников к отступлению.
Надо сказать, что командиры государевых войск, понаслышавшись о беспримерной отваге Ван Гэ и храбрости его многочисленных сподвижников, боялись встречи с ним и не отважились углубляться в плавни. Те, что командовали войсками на суше, остановились возле Ванцзяна, а те, кому было велено преследовать врага в лодках, кружили вдоль залива у самого берега. Солдаты занялись грабежом и тратили попусту казенный провиант. Так прошло больше двадцати дней. На озере по-прежнему было тихо.
Среди государевых солдат нашлись смельчаки, которые на легких и быстрых лодках подплывали к плавням, надеясь получше разведать обстановку. Они видели вдалеке, в зарослях тростника, неисчислимые огни и слышали гул барабанов и гонгов, но приближаться не решались.
Прошло еще несколько дней, и лазутчики донесли, что огни на озере потухли, а звуков не слышно. Командиры приказали вывести суда из залива. Многочисленные лодки с развевающимися стягами, под гром барабанов и гонгов и воинственные крики солдат поплыли к середине озера. Однако никаких судов противника они там не увидели, даже рыбацкие баркасы и те пропали неизвестно куда. Солдаты осмотрели камыши, в которых недавно горели огни, и не увидели ни души. Стояли лишь несколько обуглившихся и развалившихся баркасов, а возле них громоздились кучи стружек и соломы. По мелководью бродили едва двигавшиеся от голода козы. К ногам животных были привязаны большие барабаны, издававшие громкие звуки от ударов козьих копыт. Огонь поднимался от стружек и сухостоя, подожженных заранее. Значит, Ван Гэ давным-давно ушел с озера и подался по реке на восток. Командиры государевых войск, встревоженные тем, что они упустили преступника, устремились за ним в погоню. Приблизившись к устью, они заметили пять рыбацких баркасов, в которых сразу же признали те, что стояли на озере. На палубе одного из них виднелась фигура человека. Когда суда сблизились, солдаты перепрыгнули на борт и, схватив незнакомца, потащили его к своему начальству.
— Меня зовут Пань Су! Я мелкий торговец из Сычуани, — закричал человек со слезами в голосе. — Три дня назад я, закончив свои дела, вместе с родственниками на двух больших судах приехал сюда. Неожиданно мы столкнулись с бандитами, которые напали на нас со своих рыбацких лодок. Их главарь (он назвался Двенадцатым Ваном) велел нам поменяться с ними судами, потому как хотел разместить своих людей на наших больших лодках, только мы не согласились. Тогда бандиты выхватили мечи и закричали, что нас прирежут, и мы, понятно, уступили. Взгляните, милостивые господа, разве в таких посудинах доплывешь до Сычуани? Горе нам, горе! Где мы теперь найдем свои лодки?
Начальники устроили совет.
— Ясно, что лодки торговцев захватил Ван Гэ, который назвался Двенадцатым Ваном, — сказал один. — Очевидно, большинство его людей разбежались, а оставшиеся разместились на этих судах. Теперь-то мы с ним справимся. Будем преследовать!
И они устремились в погоню.
Когда отряд добрался до Скалы Сбор Камней, они увидели на воде множество боевых судов. Оказалось, это пришли войска из Тайпинского уезда, посланные с задачей перерезать мятежнику путь, если тот попытается проскользнуть. Солдаты проверяли все проходившие мимо скалы суда. Командиры отрядов встретились, чтобы обсудить обстановку.
— Ван Гэ удалось скрыться с озера и пробраться в Янцзы, — сказал начальник войск из Аньцина. — Там он захватил два больших торговых судна, на которых разместил семью и всю свою челядь. Он должен был пройти мимо скалы, но почему-то его здесь никто не заметил, хотя я его преследовал по пятам. Не знаю, в чем дело!
— Значит, этот бандит и меня обвел вокруг пальца! — воскликнул второй командир. В его голосе слышалась тревога. — Два дня назад под вечер здесь действительно проплывали два судна, на которых ехало много людей с детьми, очевидно, одна семья. Их глава, назвавшийся военным ревизором Ван Чжунъи из провинции Сычуань, посетил меня на борту, одетый в полную парадную форму. Он рассказал, что срок его прежней службы истек и он, получив повышение, едет сейчас на новое место. Конечно, это был Ван Гэ… Вот только куда он теперь девался?
Военачальники судили да рядили, что делать дальше, но было ясно одно — мятежника они прозевали и скрыть это было уже невозможно. Надо было срочно искать оправдание перед начальством. Узнав о новости, правитель области пришел в большое волнение. И не удивительно, ведь этот Baн Гэ все время ускользал от него, будто дух. Правитель обратился за помощью к Тайному Совету, испросив разрешения объявить награду за поимку преступника. Повсюду развесили портрет Ван Гэ с подробным описанием его внешности. В бумаге говорилось, что за поимку мятежника объявляется награда в десять тысяч связок монет и обещается повышение на три ранга. Если же схватят жену или кого из родни, тому назначается награда в три тысячи связок и повышение на один ранг.
А теперь нам пора вернуться к Ван Гэ, который с семьей и челядью на двух больших судах плыл в это время к озеру Тайху. Он хорошо знал, что солдаты преследуют его по пятам и могут вот-вот схватить. Поняв, что на Тайху ему от них не уйти, он затопил лодки, а семью отдал на попечение знакомых рыбаков, щедро им заплатив за хлопоты и пообещав, что через год он вернется. Сыну своему Шисюну и слуге Лю Цину он наказал идти с повинной в управу Увэйского округа к чиновнику, ведающему сбором налогов, и к начальнику уезда. Он велел им честно покаяться в своих прегрешениях и рассказать, что отец не помышлял о мятеже, а стал жертвой злого навета уездного Хэ. А в настоящее время отец-де скрывается в столице и ждет удобного случая объясниться, а потому слать за ним войска не надо. Ван Гэ сказал сыну, что действовать следует быстро, чтобы сохранить семью. Шисюн, выполняя волю отца, сделал все, как тот ему повелел. Начальник Увэйского округа, тщательно допросив явившегося с повинной Шисюна, отправил его под конвоем в Линьань, а сам, распорядившись о продолжении поисков Ван Гэ, отправил доклад в Тайный Совет.
Между тем Ван Гэ простился со своими ближними и, сменив платье, направился в Линьань. Несколько дней он прожил в городском предместье, ожидая вестей от сына, но так и не дождался. Ван вспомнил о старом приятеле Бай Чжэне, который служил в северном посаде чиновником по приему жалоб. Поздней ночью он отправился к северной заставе, где стоял дом Бая, и постучал в дверь. Бай Чжэн,
