возможно, Фрида, как самая чувствительная из нас, ощущает нечто такое, чего не ощущаем мы! Нечто очень опасное! И именно поэтому не может прийти в себя!
Рутгер, в бессилии опустив руки, посмотрел на лорда Бэскета.
В этом взгляде было и извинение за многолюдное вторжение, и благодарность за минуты радости, которые доставил ему разговор о театре за крюшоном и... просьба о совете. И, к удивлению Рутгера, лорд Бэскет откликнулся на эту просьбу!
– Я полагаю, – сказал лорд своим бархатным голосом записного любимца публики, – что ваш шар сбрендил неспроста... Трактаты о шарах мои ученые пересказывали мне давным-давно. Но кое-что я все же запомнил вполне отчетливо. А именно – правило о расстоянии. После извлечения из Праймзоны, расстояние между шарами должно быть не менее ста километров.
– А что случается, когда это расстояние становится меньше? – осторожно поинтересовался Иманд.
– А вот этого я не знаю! Но уверен, что если бы ничего страшного не случалось, то и правила бы не было! Думаю, ваш шар просто реагирует на близость моего... На нарушение правила!
– И что же нам теперь делать?!
– Сесть на самых быстрых моих лошадей! Как следует их пришпорить! И... скакать во весь опор в свое благословенное лордство! ! – воскликнул лорд Бэскет.
– Да... – Если вы поторопитесь, – продолжил Бэскет, вам удастся сохранить свой артефакт, добытый с таким трудом в проклятой Праймзоне! А это уже немало!
Рутгер, Иманд и Буджум переглянулись. Однако, судя по их лицам, никто из троих не пришел в восторг от варианта, который озвучил лорд Бэскет, хотя он был прост и разумен.
– Неужели нет другого выхода? – с мольбой в голосе спросил Рутгер. – Меньше всего на свете в те мгновения ему хотелось в седло.
– Выход есть. Но лично я бы его хорошим не назвал! – продолжал лорд Бэскет, сложив руки на своем большом животе.
– И какой же?
– Если вас не страшит перспектива встретить свою судьбу, испытать волю шара и вообще оказаться за тридевять земель от этой обсерватории, вы можете воспользоваться моим шаром-девяткой... В конце концов, я отдал за него огромные деньжищи! Должен же он послужить кому-нибудь во благо хотя бы раз в столетие?!
– А что? По крайней мере тема безумных скачек на заемных лошадях в этом случае будет совсем неактуальна... – задумчиво произнес Рутгер. – Что ж... Я приказываю: да будет так!
Глава 26. Двухголовая чудь в зеленом поле
Из книги наставлений юному лорду
– Где это мы? – спросил Иманд, осторожно озираясь.
Зал, где материализовались Иманд, Рутгер и его герои, был залит неверным светом сумерек.
Однако даже в их молочно-серой пелене можно было кое-что разглядеть.
У окна, на груде грязной соломы, лежал... человеческий скелет с остатками мумифицировавшегося мяса. Скелет был прикован мощной стальной цепью к крюку в стене.
Чуть поодаль от скелета стояла огромная стеклянная бутыль. В ней плавала... человеческая голова! Если бы в команде Рутгера была хоть одна чрезмерно чувствительная девица, она наверняка лишилась бы чувств.
Но единственную девицу – Фриду, которая, к слову, по-прежнему спала – назвать чрезмерной чувствительной было бы несправедливо...
Рутгер задрал голову. Высоко, у самого потолка, стены были покрыты довольно грубой, но выразительной росписью: растительный узор, обрамляющий аистов в разных позициях брачного танца. Рутгер широко улыбнулся: этих танцующих аистов он помнил с детства!
– В это трудно поверить... – ответил Иманду Людвиг. – Но, кажется, мы... В нашем родном замке! В Медной Крепи!
– Выходит... Голубой Шар лорда Бэскета решил... что нам необходимо выйти именно в этом месте волшебной сети перемещений, образованной голубыми шарами, – пробормотал Шелти.
– Да! Да! Это Медная Крепь! – радостно воскликнул Буджум, который все время путешествия чудовищно скучал по дому, хотя и стеснялся признаться себе в этом. – Это бывшее зернохранилище! Но куда они дели глиняные сосуды с зерном? Где сундуки и корзины?
– Лорду Гуго Ферткау не нужны никакие сундуки. И корзины ему даром не нужны... У него есть дела поважнее, – вздохнул Людвиг и указал в самый слабоосвещенный угол. Там, на крюках, были аккуратно развешены пыточные инструменты. Ну, или по крайней мере, инструменты, похожие на пыточные.
– Думается, лорд Ферткау также известный как Красный Глаз занимается не только некромантией, но и дознаниями с пристрастием, – с отвращением промолвил Рутгер.
– Не совсем так, мой лорд, – возразил хладнокровный Шелти. – Судя по алхимическому оборудованию в восточном углу и некоторым характерным особенностям в запахе прайма – который я чувствую, а вы нет, – здесь проводятся опыты по искусственному выращиванию человеческих особей. То есть перед нами не останки замученных людей, а скорее останки некачественно изготовленных искусственных особей, так называемых големов.
– Подобные опыты, насколько я знаю, нашими законами также запрещены, – заметил Людвиг.
– Бесспорно, – согласился Шелти.
А вот Иманда интересовали совершенно другие выводы, диктуемые ситуацией.
