В вопиющих стонущих пнях что ли наша любовь и судьба?..
…Спи спи спи сынок спи… ааа ааааа. ааааааааааа
А…
И она склоняется надо мной и знает что эта ночь последняя ея… да…
Знает она…
Ааааааа…
…Сон что ли?..
И кто-то глухо туманно стучится в нашу дощатую дверь…
— Анастасия открой! впусти меня!..
Ты в жемчужной кружевной русской рубахе, а я люблю ночные тайные ласковые льстивые рубахи отворённых жен…
Анастасия впусти пусти прими меня!..
Сними рубаху блаженную твою!..
Открой отвори врата ночного тела твоего что белеет как река в ночных родных горийских моих горах!..
А я люблю входить в ночные врата…
А я гость хозяин твоих ночных врат!..
Анастасия впусти меня в устья ног лядвей твоих!.. Открой колодези услад!
Я ведро я вкрадчивая чаша я бадья ночных тишайших колодезей твоих!.. Вах!..
Вах впусти меня!..
Ведь после пагубных червивых юбок Марии-Ермак-Енисей я забыл о женах об телесных злых усладах и заменил их смертями ближних и дальних человеков Руси моей…
Но Анастасия этой ночью я увидел сахарные ноги нагие твои в дождливых текучих глинах и вспомнил я о женах чистых, Анастасия!..
И вспомнил я о женах чистых чистотелых чистоногих, которых не знал я…
Анастасия-Русь впусти меня!..
Я чую чую чую как течет шумит в кружевах вологодской твоей ночной рубахи твое чистое сокровенное колодезное прохладное тело…
Словно ночная дремотная река в горийских дальных горах горах горах…
Я ладья я челн уснувший заблудший в устья в русла ног твоя!..
Дай!
Анастасия — река а я камень ночной а ты залей затопи меня меня меня…
…Сон что ли? И в железной детской кроватке убито бездонно сплю я?.. аааа…
И Он вначале гортанно хищно шепчет жадно жарко грузинские слова:
— Анастасия-Русь! я камень ты река… Я люблю тебя…
А потом Он переходит сбивается на тайный забытый осетинский язык, который Он не понимает.
И потом Он переходит на язык своего дремучего самоубийцы отца Абалла-Амирхана-Хазнидона:
— Ха! Бар! Аж дау уаржын Аж дэн дон, ды дур жау ахсав да ма улэнтэ са кабысы ахканыж фурд бира уаржы йа дурта!..
И потом совсем Он захлебывается, потому что старый потраченный Он, потому что идут из него как языки пламени из нощной горящей сакли, как в рвоте огненной пенной древлие слова сгинувшего забытого в веках замогильного каменного племени Аланов Воинов…
Которые все сгинули от детей до старух в бесконечных кровных сечах-войнах-резнях-мясобойнях с персами, турками, ариями, монголами…
И не сдавались в битвах неравных и за это окаменели в ущельях своих, стали вечными блаженными намогильными героическими камнями-воинами-валунами…
…Сон что ли?..
…И вот к вам приходят убийцы мужей ваших и убийцы отцов ваших — и вы отворяете им дверь вашу.
И принимаете их в страхе вашем… да!..
И от страха вы пьете слепое тупое бесово вино и ластитесь к убийцам…
И стал народ пьяниц опойц всепрощающих всебоящихся…
О Боже! как же Ты позволил? Боже?..
И поместился мой народ между убийцами и убиенными, как река меж двух берегов.
И куда уйти? и куда бежать? и в двух брегах живет река?..
И убийцы многие входили в народ мой открытый безвинный хмельной и тайно растворялись в народе гиблом моем.
И убийцы были как гнилые рухлые трухлявые деревья в лесах не отделенные от здоровых и поражали они чистые леса мои…
А тех что оставались чистыми нетронутыми — тех рубили топорами многими…
О Русь где Твои леса?..
Где Твои народы чистые колодези?
И остались одни поруби просеки пни…
И остались одни опойцы…
Боже Боже как же Ты позволил?..
И доколе?..
И доколе Твоя Чаша льется льется льется?..
…Сон что ли?..
Ночь что ли на исходе?..
Светло что-то… Светло…
Оооооо…
Это наша древляя чинара горит.
Это наша Чинара Сасанидов древо предков моих горит…
И около неё стоит огромный ночной адов бензовоз и он быстро отъезжает от Чинары, потому что вся вся вся она объята пламенем, потому что всю её облили бензином от вершины до корней и зажгли.
И она яро широко высоко взялась запылала.
И святого Хызра-Ходжу тоже облили бензином, потому что ноги его так переплелись с корнями Чинары и сосали соки земли, что не мог оторваться от корней сильных он…
И ноги его затекли от долгого покоя и стали белыми как черви земли…
Да!..
Это горит Чинара Сасанидов и она озаряет кибитку нашу и город Джимма-Курган наш и Пасхальную Нощь Христа…
Это горит Чинара Сасанидов — земная наша звезда…
Огонь… Пламень…
