нарядам вдумчивый разгон. Про сглаз — это он в самую точку. Армия — она такая, традиции и приметы покруче, чем у любых астрологов и гадалок, в ней возникают и крепко держатся. Молодым бойцам на первых порах гораздо чаще достается от старожилов за неосторожно сказанное: «А вот мы сегодня после рейда собираемся…», чем за ошибки и ляпы в боевой обстановке. Доходило до того, что такого говоруна ссаживали на блоке, оставляя его как бы для усиления охраны Периметра, а сами ехали сокращённым расчётом. И ничего, отрабатывали задачу, возвращались без потерь, но уж салаги крепко запоминали такие эпизоды. Наряды на постах вовсю использовали такие «подарки» для облегчения своего быта.
Меньше трёх минут, и мы уже подкатываем к Южным воротам. Прапор снова выбирается из машины, не стал доверять разговор рации, нам же сюда и возвращаться, так что лишняя накачка без посредника в виде микрофона не помешает. Через толстый стеклоблок хорошо видно, как он энергично втолковывает ситуацию старшему караула, а тот вполне адекватно въезжает в расклады. Из левого домика поста уже выскакивают оба «мазурика» и бегут по извилистым ходам сообщения из бетонных кубышек в рост человека к своим БРТ, дизеля прогревать. Следом за ними и башенные стрелки потянулись, в караулках остались только командиры экипажей и связисты, остальные из «бодрянки» занимают места у бойниц по усиленному варианту. Часам к семнадцати точно и отдыхающую смену припашут, слишком уж момент возвращения рейдовых групп опасен из-за естественной усталости, даже если поиск прошёл без контакта с противником. Как себя ни накручивай, что щелкать клювом вредно для здоровья, но вид близких ворот, обещающих скорый отдых и относительную безопасность, расслабляет. Вот тут совсем не лишним бывает, если служба на блоке поставлена правильно и начкар бдит во все гляделки, не давая спуску подчинённым. Примеры вам нужны? Так что там далеко за ними ходить. Соседний Посёлок, за номером двадцать один. Зря им такой номер, кстати, дали, никудышные думатели в штабе укрепрайона оказались. «Очко», «счастливый номер» — вы бы ещё «семёрку» кому присвоили, деятели из потомков Арбатского округа, чтоб вам каждую субботу на штурмовую полосу путёвку давали, а не ПХД для тонуса! Вот там, после одного набега на производственный комплекс Чужих, не буду спорить, вполне грамотно спланированного и не менее удачно завершённого, решили — мы круче, чем те самые, которые блестят, даже когда варёные. Угу, аж два раза… Разрешили каравану со свинофермы, который вдруг нарисовался вне обычного графика, начать движение через полосу отчуждения, не дожидаясь, пока сразу три (!) бронеавтобуса закатят в Периметр. Бывает и такое, у нас тоже не так и редко, что с одного направления рейд-группы возвращаются почти одновременно. Казалось бы, что там пятнадцать секунд, которые по регламенту положены на заезд через лабиринт в ворота. Так не морщинами на лбу этот регламент устанавливали, а чьей-то кровью прописывали. А тут сразу три машины, одна из которых с повреждениями и парой «трёхсотых», вот и решили как бы время экономить. В результате дошло до того, что нам пришлось выбивать остатки банды аж из третьего кольца обороны, куда те умудрились из-за откровенного раздолбайства ныне покойного лейтенанта пробиться, прикрываясь ложным караваном. Не желая зря класть людей, наш майор приказал применять «Шмели» и «Васильки», потом легче инженерку восстановить, чем считать «двухсотых». Долго ещё после того случая раздавали трендюли по любому поводу. Хорошо, что не добрались бандюги до жилых кварталов, не успели. Мы даже сами потом удивлялись, как смогли в такие сроки подорваться по тревоге, совершить марш, развернуть технику для блокировки возможных путей подхода подкрепления. А комбат, вспомнив своё сапёрное прошлое, загрузил на «матылыгу» сразу четыре комплекса «Ветер-М»,[7] которые нашлись у него в загашнике, и наглухо перекрыл маршрут отхода нападавшим. Там их наши ребята чуть не половину на минах подловили, мало кто до границ поля смог добежать. Да и те от снайперов не убереглись. Пуля — она всегда быстрее бывает…
Не-е-е, пора завязывать с воспоминаниями, как бы чего совсем неподъёмного сейчас не накликать. Дождик кончился, утреннее солнце начало припекать, видимость сразу пришла в норму. Так что лучше залезу я в башню «Грома», там командирская панорама хороший обзор даёт, с увеличением, милое дело…
Упс, вот и посмотрел, называется, отъехали же всего километров пять от Посёлка. Слева по курсу, на уже убранном огуречном поле примерно метрах в семистах от трассы, среди ботвы сидела фигура. Насмотрелся я на такие, век бы их не видать. Кричу голосом и в гарнитуру:
— Тревога, атас на десять часов! — И соскальзываю обратно в кабину, освобождая место своему тёзке — штатному стрелку-оператору Серёге Климову. Остальной экипаж без лишней суеты занимает места у амбразур, водила по ближайшему пандусу выезжает на поле и начинает сближение. Нам с Марией сейчас даже не обязательно участвовать в зачистке. Хватит курсовых АГС, и спаренный с пушкой пулемёт закончит дело, всё видно как на ладони, ближайшее стрёмное место, где могли бы укрыться плохиши, — это лесок в паре километров, из граника нас оттуда не достать.
Другое совершенно непонятно — как здесь оказались коконы? Или активные Чужие, которые и притащили эти коконы. Совершенно не в их привычках заходить так далеко от остатков мегаполисов, где они в самом начале от души подхарчились ничего не подозревающими людьми. А потом и развернули свои толком никому не понятные производственные центры. Те самые «огородники», о которых я уже вспоминал, вот они могут и забрести в поисках зародышей на любую территорию, но… Это самое «но» и заставляет меня нервничать. «Мичурины» эти уродские как раз и предназначены для поиска ещё не подкормившихся, а потому и очень вялых коконов. Найти, уложить в подобие рюкзака или кенгурятника и принести в ближайший центр, где обосновались пришельцы. Там их активируют, используя «запасы» из бывших людей или, на самый худой конец, животных, тоже загоняемых ментальными кнутами в загоны при таких центрах. Одного бывшего хомо хватает на трёх-четырёх зародышей, а вот любая корова, даже самая крупная, способна дать жизненную силу только одному Чужому. Если верить учёным, от населения Земли сейчас осталось в нормальном состоянии от силы процентов сорок, во что эти шибко вумные и сами не очень верят. После пары стаканов нашего доцента, осевшего в Посёлке в конце второго года прихода толстого полярного зверька, пробивает на откровенность. И тогда он называет совсем другие циферки, куда более мрачные. По его мнению, осталось нас четверть от прежнего. Африку, Китай, Индию, которой от Пакистана ещё и нюками досталось, можно смело списывать в чистый убыток. Слишком много народу там было, на не такой уж и большой площади.
Пока я в очередной раз предавался размышлизмам, машина подкатила к цели метров на двести. Водитель затормозил, курсовые гранатомёты выдали по паре очередей ОДБ, [8] фигура бедолаги и всё вокруг неё скрылось в дыму и пламени разрывов. Дождавшись, когда осядет пыль, коротко рокотнул башенный пулемёт, стрелок, видимо, нашёл что-то шевелящееся после накрытия гранатами. Вот и всё, остаётся только подобрать, если нам повезло, оболочки от коконов, да постараться найти следы тех, кто подбросил нам эту гадость так близко к Периметру. Тут двух мнений быть не может — слишком важное место на трассе Ижевск — Ульяновск занимают три наших Посёлка. Есть тут пара бывших областей соседних, которые спят и видят, как оседлают дорогу, связывающую эти два ключевых в нынешнем мире города. Оружие и боеприпасы стали фактором выживания в нашем мире чуть ли не более значимыми, чем в прежнем. Применять нюки — оно надо кому? Ведь если у нас и есть некоторые шансы выжить, уничтожив Чужих, то потом иметь под боком выжженные и заражённые, непригодные ни для чего пространства не самое лучшее решение. Пусть населения осталось мало, но сознательно гадить самим себе и потомкам никто не будет.
Снова поехали, теперь уже без особого напряга, прямо к выжженной проплешине среди поля. Теперь наш выход. Будем искать, а ребята уже свяжутся с Посёлком, вызовут мобильную группу, скоро тут тесно станет от техники и людей. Ну, это я снова немного преувеличиваю, но взвод на броне для нынешних безлюдных времён и вправду не так уж мало. Лирику на потом, пора за дело.
Мягко качнувшись, КАМАЗ остановился, Михеич раздраил задний люк и выпустил нас с Марией. Обычным порядком — я на пару шагов впереди, она держится за моим правым плечом, подошли к обугленным останкам. Теперь уже без экспертизы сразу и не опознаешь, кто это был. Скорее всего, кто-то из работников ближайшей фермы. Что он забыл на уже убранном поле? Или его сюда те же, кто зародыши подкинул, притащили, подкараулив у домов? Разберемся. И хочется надеяться, что и с теми, кто устроил такую подлянку. Не зря мы ходим парами Охотник — Напарник. Для меня не страшен ментальный удар, если нет физического контакта с Чужим, но учуять его я могу, при некотором везении, только метров с двадцати. А такие, как Мария, и засекут их аж с полутора сотен, и по следу могут пройти, даже если он оставлен больше суток тому назад. Не сразу сложилась такая тактика, но тому, кто её придумал, когда (даже в мыслях не хочу допускать «если») мы вернём себе родную планету, выжившие должны быть благодарны
