колонну, пошли пешком. Несколько дней двигались вперед, на запад, при малейшей возможности пользуясь лесными дорогами. Слухи среди солдат ходили неутешительные, много болтали о дезертирстве, о многолюдных демонстрациях в Берлине с требованием немедленно прекратить сопротивление инопланетянам и полностью выполнить их требования. Причем какие требования выдвинули Германии инопланетные агрессоры, было неизвестно.
За всё это время новоиспечённый рядовой Бундесвера Дмитрий Смирнов научился разбирать и собирать автоматическую винтовку G3 и перестал путаться в званиях. Ну и вместе со взводом подробно изучил новые боевые наставления, которые, на взгляд Дмитрия, в большинстве своём были скопированы из боевых Уставов времен Великой Отечественной войны. На этом его курс молодого бойца закончился.
Сегодня утром после подъёма привычной команды на начало движения не поступило. Вернее, поступила, но непривычная. Роту отделили от батальона и повернули на север. Шли недалеко, километров десять. Пока шли, Дмитрий отчетливо слышал канонаду, грохотавшую сначала с запада, а через некоторое время с севера и юга.
Наконец ротный, сверившись с картой, отдал приказ взводу занять оборону на высоте, возвышающейся над перекрестком, а сам потопал с ротой по отличному шоссе дальше в непроизносимый посёлок.
А взвод под руководством тридцатилетнего герра обер-лейтенанта из резервистов начал вкапываться в податливый грунт. Причем настолько успешно, что обер-лейтенант даже выдавил из себя несколько одобрительных слов. К десяти часам первая линия траншей была закончена. Начали копать вторую. В это время беспрерывно грохотавшая канонада внезапно стихла. А минут через двадцать радист с перекошенным лицом доложил герру обер-лейтенанту:
— Боевое охранение зафиксировало приближение противника. Силами до двух рот. Они будут здесь через тридцать минут.
— Кто они? Охранение или противник?
Радист испуганно вжал голову в плечи:
— Виноват, герр обер-лейтенант, сейчас уточню…
Смирнов удобно расположился в траншее, прямо перед собой вырыл небольшую нишу, куда аккуратно положил с десяток снаряженных непривычно коротких магазинов. Слева от него устроился герр Дреер, а правее копошились Шаллеры. Марта подошла к Смирнову:
— Ну что, страшно?
— Да пока не очень. День такой теплый, солнце светит.
— Ну и хорошо. Не забыл, как делать отсечки по три патрона?
— Нет, не забыл.
— Ну и хорошо.
Слева раздался утробный крик взводного, который внимательно наблюдал за дорогой в бинокль:
— Внимание! Зарядить оружие, поставить на предохранитель! Без команды не стрелять! Гранатометчикам приготовиться!
Дмитрий сжимал винтовку в руках, внимательно наблюдая за дорогой. Там показался непонятный шестиколесный агрегат с торчавшим из небольшой круглой башни пулеметным стволом. Инопланетный БТР, или чем он там у них являлся, с весьма приличной скоростью мчался по направлению к непроизносимому поселку. Не доехав примерно метров двести до позиции взвода, агрегат резко затормозил и начал разворачиваться на дороге. Из башенки по холму заработал пулемет.
Обер-лейтенант скомандовал:
— Гранатометчики, огонь!
Раздались выстрелы, и к вражескому бронетранспортеру устремились три гранаты.
Две легли в значительном отдалении от «брони», а вот третья вошла точно в левый борт. Похоже, граната прошила броню и взорвалась внутри. Бронетранспортер остановился. Но ни взрыва, ни пожара не последовало. Лишь тонкий дымок потянулся вверх.
— Молодцы, парни, отлично сработали! — похвалил обер-лейтенант гранатометчиков. — Оружие перезарядить. Сейчас пехота полезет.
И она полезла. Взвод отбил атаку обезьян, которые, растянувшись в длинные цепи, упорно пытались окружить высоту. Обезьяны откатились назад, оставив валяться перед позициями несколько десятков тел. Взвод же потерял троих человек убитыми и пять солдат получили ранения. Из них двое — тяжёлые. Герр обер-лейтенант связался по рации с ротным, доложил обстановку. В ответ командир роты приказал держать оборону и категорически запретил отступать. С помощью радиста эта информация быстро распространилась среди солдат. Многие из них начали сперва откровенно роптать, а потом к командиру взвода направилась целая делегация во главе с командиром третьего отделения. Что там конкретно произошло, Смирнов не видел, так как по приказу Марты вёл беспокоящий огонь по шевелящемуся вдали противнику. Тот под прикрытием пулеметного огня производил какие-то передвижения.
Общение делегации солдат со взводным окончилось тем, что герру обер-лейтенанту без затей выстрелили в голову, и солдаты, побросав оружие, побежали назад по направлению к непроизносимому посёлку. В окопах на высоте осталась лишь четверка из Рамштайна и малознакомый Смирнову ефрейтор из второго отделения. Да на южном склоне безостановочно стонал тяжелораненый.
Дмитрий сидел на дне окопа и набивал магазины, щедро разбросанные вокруг дезертирами.
Марта, низко пригибаясь, подобралась к Смирнову:
— А ты почему не ушёл? Мы-то ладно, у нас к обезьянам свой счет за Рамштайн имеется. А ты? Тебя что держит?
Дмитрий пристально посмотрел в глаза Марте, аккуратно положил снаряженный магазин в нишу:
— Ты знаешь, какое сегодня число?
— Конечно. Двадцать второе июня.
— А что произошло много лет назад в этот день, не помнишь?
Марта отрицательно покачала головой:
— Нет. Ничего особенного вспомнить не могу.
Смирнов хмыкнул и начал набивать патронами очередной магазин:
— Я много думал насчет вторжения. Уверен, что и в России проклятые обезьяны воткнули свой Барьер и так же катят катком по моей стране. Поэтому, воюя здесь, я сражаюсь за свой народ, за свою землю, за своих детей. Мне отступать некуда. Да и вообще, есть у меня на Родине такое выражение: «Русские не сдаются». Именно по этому ты, Марта, и не знаешь, что произошло семьдесят лет назад.
Командир отделения тяжело вздохнула, немного помолчала и, прежде чем уйти к Андреасу, который саперной лопаткой выдалбливал нишу в стенке окопа, тихо прошептала:
— А я вот сейчас жалею только об одном. О том, что у нас с Андре нет детей…
Остатки взвода отбили еще одну атаку обезьян. А вот следующую атаку земляне отразить уже не могли.
Так как в живых к этому времени остались только двое. Смирнов и ефрейтор из второго отделения. Смирнову два раза хорошо прилетело. Первую рану ему перевязала Марта, вторую же Дмитрий как сумел перетянул сам. Ефрейтор тоже был ранен.
Сейчас он выглянув из окопа, коротко бросил:
— Идут, — и, тяжело дыша, выставил пулемет на бруствер. Высоту обезьяны окружили после второй атаки. Отступать было некуда.
Дмитрию очень не хотелось умирать. Очень. Но Смирнов понимал, что время его пришло. Он сделал всё, что мог.
Застучал пулемёт ефрейтора. Дмитрий взял свою винтовку, с трудом встал на ноги. Он успел выпустить пять патронов по наступающим врагам, прежде чем пуля попала Смирнову в голову. Пулемет ефрейтора стрелял еще девять секунд.
Руководитель делегации подполковник в отставке Сергей Викторович Акимов произносил проникновенную речь перед собравшимся возле скромного мемориала людьми.
