собак отстреливать… нелогично как-то получается. Однако я тридцать лет служу и знаю, что в армии нелогичного ничего нету — все можно понять. То есть такой вот сценарий общения с местным населением явно включен в план операции… интересно, каковы тогда ее цели, операции этой? Выжигать нас ядреными бомбами явно не собираются и нам не дали, это уже понятно. Завоевание с целью эксплуатации ресурсов? Тоже нет, тогда бы они тыл сильнее охраняли и не так работали бы на местах. Религиозная война? Вот это возможно, Камень этот что-то вопил про „испытание“, „миссию“ и „все беспомощные умрут“, жаль, помер, кто ж знал, что у них сердце слабое… то есть мочить нас будут не в сортире. Нас собираются сжигать на кострах, вроде как аутодафе. Ладно, если эти не уйдут до 15.00, выманим в лес и захватим еще „языка“, тогда посмотрим».
В селе вовсю стреляли пушки бухулдэшек. Стреляли в пустоту — простейшие давилки, фиг ли, охотников хватало, с настороженными капсюлями и холостыми патронами, заставляли оккупантов бесцельно тратить боезапас.
Подошел свояк Дмитрий.
— Вася, кушать будешь? Война войной, обед по распорядку. Я тут харюзков надергал, уху сварили.
— Давай, сейчас иду.
— Ты как думашь, Санька долетит?
— Точно долетит. Этот вчера сказал, у них авиации для нас нету, только когда в Нурае построят что- то, появится…
…Таких, как Витька Домышев, в долине называли «беспутыми». Родители-алкоголики, окончательно спившиеся с уходом советской власти, школа — пять классов и три коридора, первая сигарета в девять лет, первая рюмка — в одиннадцать, в пятнадцать — первый срок на малолетку за кражу, и покатилось… сейчас двадцатилетний, недавно откинувшийся уголовник, сидя под елкой, маялся с похмелья. Вчера вечером его и двух его братьев, Вовку да Максимку («Хоть дерьмо, да свое! Не отдам, женщина легкого поведения, лучше сам изнахрачу, суки, до зеленых соплей!»), поднял на пинках глава сельской администрации, загнал в кузов грузовика к детям и старикам да увез в лес. У деда Дармы из наспех собранного пластикового пакета торчала головка литровой бутылки, так что ночь пролетела незаметно, а днем Витька хорошо выспался. Но голова все равно болела… ой, однако, как болела! Это ж полный звездец, где бы, чо каво?
— Э, Витек, — рядом пристроился Баирка Барбоев, того же разлива оглоед. — Чо, плохо?
— Ну дык.
— Чо где найти, не знашь?
— У медведЯ муди, бля! Смотри кто кругом, сразу закопают и скажут, что так и было!
Обстановка действительно не располагала к расслабленности и покою — соседи по селу снаряжали патроны, пара десятков мужиков ушла в лес с бензопилой, топорами и лопатами, многие стояли в очереди к котлу с чем-то вкусно пахнущим, за которым дежурила местная бизнес-леди (магазин «Только для Вас», продукты-промтовары) Цуцар Надежда Ларионовна. Все были злы и сосредоточены на недобром.
— Опа, братан! Магазины-то на селе пустые, чо ли! Чо-каво, пойдем позырим!
— Не, нахер-нахер, там эти, бухулдэшки стреляют.
— Ну и хер на них, мы по-тихому. Сейчас братцев свистну и вперед, на винные склады.
Последние слова стали решающими.
— Однако идем. Там по Сухой речке обойти можно и сразу к центрАм. А эти не спалят?
— Да кому мы на хер нужны? Один раз живем, братан!
Бухулдэшки время от времени проезжали по центральной улице, не выходя из своих машин… Витька, просочившись через дыру в заборе, прокрался через двор и влез в магазин «Оазис», (ИП Дармаева И. Л., св-во № 25), с заднего входа, коротким свистом подозвал Баирку и братьев.
— От мать твою… — полки магазина были пусты. Все, кроме тех, на которых стояла ликероводочная продукция. — Точно инопланетяны. Ребзя, грузи чо не приколочено, тока тихо, — скомандовал он. — Потом сваливаем до Саньки Гельмана, у его открыто, там посидим до вечера, женщина легкого поведения!
Там, в хибаре пьющего еврея-сапожника, их и повязали через три часа. Слух у бухулдэшек был просто замечательный, а пьяные песни и мат слышно было хорошо и далеко.
…Грузовой отсек инопланетянского бронетранспортера быстро пропитался естественными для «домышат», именно так прозвали этих «беспутых», соседи, запахами — немытое тело, перегар, блевотина, моча… подтянутый, бравый, несмотря ни на что, бухулдэшка, открыв дверь, аж отшатнулся.
— Выходить! — донеслось из пуговицы на его плече.
— Не-е, женщина легкого поведения, не-е, не выйду! — кинулся в привычную истерику Витька. — Не замай, начальник, не было ж ничего!
— Не хочешь выходить? — спросил пришелец.
Гулко прошипела винтовка.
— Выходить! А то убью! — Максимка, Вовка и Баир ломанулись в дверцу, отталкивая друг друга.
Развороченная Витькина голова, раздробленные руки, которые эту голову прикрывали, кровь, кусочки мозга, растекающиеся по похожему на резину упругому покрытию были более чем убедительны…
Подталкивая прикладами, бухулдэшки подвели троицу к бронетранспортеру, на котором, кроме башенки с пушкой, стояли трубки размером с пузырь портвейна без горлышка, смотрящие в небо.
— Стоять! С вами говорит старший сорока Первый сын Мясника! Отвечать, когда спросит!
Старший этих страшных, видимо тот самый сын мясника — чуть ниже ростом, с коротким мечом на поясе, начал допрос:
— Ты, который отличаешься! — четырехпалая рука ткнула в Баира. — Имя, звание, должность!
— Баир Барбоев!
— Не понял. Говори понятно. Имя, звание, должность!
— Я не виноват, это они меня позвали, отпустите пожалуйста…
— Бесполезен, — меч вылетел из ножен, крутанув его неуловимым движением, бухулдэшка отсек Баиру голову. К букету запахов добавились сомнительные ароматы крови и дерьма. — Ты! — острие клинка вплотную приблизилось к глазам Максимки. — Имя, звание, должность!
— Максим Домышев! Звания нет! Я мирный, я ничо…
— Где ваши воины?
— Какие воины? Солдаты, чо ли?
— Солдаты вашей армии.
— Нет у нас солдат. Одна милиция…
— Кто убил людей вчера и сегодня? Солдаты? Милиция?
— Павловские их убили! Толян, Саня, Антон Вареник! У них ваши ружья есть!
— Павловские — это солдаты?
— Нет, они тут живут!
— Где их место в данный момент?!
— Чо?
— Где они сейчас находятся?! Отвечать!
— В лесу-у… возле Большой Каланчи они, около Третьей Мельницы! Не убивайте, ааааа!
— Бесполезен. — Максимка зажмурил глаза. Плеснуло кровью, свежей. Больно не было. Открыв глаза, он увидел, как бухулдэшки оттаскивают в сторону тело его брата.
— Ты нам покажешь, где находятся не солдаты Павловские?! Мы не убьем.
— Да-а… покажу-у…
В отличие от утренних бухулдэшек, люди, ушедшие в лес, охранение поставили правильно.
— Идут! — подбежал к товарищу полковнику Валерий Холхоев. — Пять машин, будут минут через десять.
— Внимание! — голос Василия Григорьевича легко перекрыл шум лагеря. — Расходимся! Толя со своими на гору, стрелять, если выйдут из машин! Сергей, Саян, на вас дорога, завалить и отойти! Дмитрий, бери старших и уходите к бабам, прикроете! Остальные — за мной! Немного не так получается, — сказал он уже тихо. — Рассчитывали выманить одну машину или две, а их вон сколько…
Отряд товарища полковника укрылся на краю леса. Сам Василий Григорьевич, десять молодых и не
