сопровождения она не увенчалась успехом, но противник числит в этот день потерю одиночно патрулировавшего в том же районе охотника за ПЛ «Uj 1204». Бывший рыболовный траулер затонул, не успев сделать донесения, со всем экипажем — 45 человек. Возможно, именно этот корабль и открыл боевой счет балтийских торпедоносцев в Великой Отечественной войне.
Впрочем, предпочтение всегда отдавалось живым героям, которые после победы могли сами рассказать о своих подвигах. Так, во многих книгах можно найти описание атак, произведенных замкомэском Балебиным 19 и 29 октября, когда он мастерски «потопил» вражеские сторожевик и миноносец, но, увы, они не подтверждаются сводками потерь противника. В ноябре и декабре действия торпедоносцев вообще не имели успеха из-за плохих метеоусловий и частых отказов техники. Лишь единожды — 12 ноября удалось сбросить торпеду по сторожевику, но и она не достигла цели. После безуспешного вылета пары «Илов» 6 декабря деятельность торпедоносцев прекратилась на 4,5 месяца.
Для советских Вооруженных сил и всего народа 1943-й стал годом великих надежд и во многом решающих побед. Уже в январе летчики Балтики отличились в ходе операции «Искра» — очередной и наконец-то успешной попытки прорыва блокады Ленинграда. Единственные на флоте «Илы», ведомые пилотами 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка, участвовали в этих событиях как обычные дальние бомбардировщики, нанося ночные удары по станциям и населенным пунктам — узлам сопротивления противника. После прорыва блокады, в феврале и марте последовали новые операции, целью которых являлось расширение коридора, связывавшего Ленинград с центральными районами страны. К сожалению, успехами они не увенчались, хотя и отняли много времени и сил. На 1 января боевой состав полка включал Т/6 2 Ил- 4,3/3 ДБ-ЗБ, 7/6 СБ 2* и, естественно, этого было очень мало для того, чтобы отвлекаться на решение каких-либо второстепенных задач, а именно такими воспринимались командованием Ленинградского фронта любые действия на морском театре. В результате удельный вес самолето-вылетов, совершенных ВВС КБФ в интересах сухопутных войск составил в первом квартале года 72,7 %. С завершением активной фазы боевых действий на суше обстановка изменилась. ВВС Ленинградского фронта получили подкрепления, а с авиации флота наконец-то была снята задача прикрытия ладожской «Дороги жизни». Все это давало надежду на более активное проведение флотом очередной кампании.
Необходимо отметить, что роль главной ударной силы флота на коммуникациях противника, по представлениям нашего командования, по-прежнему принадлежала подводным лодкам. В кампании 1942 г., когда немногочисленная флотская авиация в основном была скована выполнением сухопутных задач, такое мнение было единственно возможным, но после потерь, понесенных подводными силами к концу кампании, и возрастания мощи ВВС в начале 1943 г. данный стереотип следовало бы пересмотреть. В конечном итоге роль главной ударной силы перешла к морской авиации, но этому предшествовал многомесячный период распыления сил. Рассмотрим все происходившее по порядку.
Первой, как и в прошлом году, из всех «морских» задач на повестку дня вышла постановка мин. План минирования был составлен ещё в декабре 1942 г. и на этот раз отличался большей продуманностью по сравнению с предыдущим. В первую очередь это выражалось в перенесении основных усилий на минирование таллиннской бухты, поскольку именно Таллинн являлся главным транспортным узлом морских коммуникаций противника в северной части Балтийского моря. Параллельно решили продолжать минировать и подходы к Хельсинки. План постановок выполнялся в два этапа. На первом, между 21 и 24 февраля, нашим летчикам удалось выставить 12 мин у Таллинна и 10 у Хельсинки. Из-за тяжелых погодных условий в восьми случаях «Ильюшины» не дошли до цели и сбросили мины у запасных объектов (в т. ч. шесть в проливе Бьерке-зунд и одна у Котки). Во всех случаях использовались мины АМГ -1, поскольку из-за наличия ледяного покрова использовать неконтактные мины не представлялось возможным. Углубление мин устанавливалось на 3 м, что соответствовало осадке достаточно крупного судна. Не обошлось и без потерь — вылетевший вечером 22 февраля ДБ-ЗБ в Углово не вернулся. Пропал без вести экипаж замполита полка майора Бушихина, воевавшего на фронте с первого дня войны и пользовавшегося законным уважением подчиненных.
После очередного «переключения» на сухопутные задачи, выполнение плана минных постановок возобновилось в середине марта. На этот раз в интервале с 16-го по 26-е число удалось выставить 51 мину. При этом, 31 легла в районе Таллина, 18 — между полуостровом Поркалла-Удд и Хельсинки и две были сброшены аварийно. Фактически, в каждой ночной постановке принимали участие все исправные самолёты. Главную задачу выполняли пять — семь Ил-4, которые, вылетая одиночным порядком, успевали в течение ночи совершить по два вылета. В каждом случае самолет брал по одной АМГ-1 (лишь один раз — 26 марта — были сброшены шесть мин А-4, причем впервые «Ильюшины» поднимали по две таких мины), сбросить которую следовало с высоты 250–300 м. Огонь зениток на такой высоте был смертельно опасен, поэтому в каждом случае приходилось тщательно выбирать боевые курсы и корректировать их с изменением ПВО противника.
При этом ДБ-ЗБ и СБ, как правило, использовались в составе отвлекающих сил. Таким же одиночным порядком в течение ночи они бомбили Таллинн или Хельсинки, отвлекая на себя огонь зенитных средств и маскируя постановку мин. Не редко для этих же целей привлекались экипажи МБР- 2. Новых потерь удалось избежать, хотя 24 марта один из «илов» серьезно пострадал при вынужденной посадке. Поскольку на следующий день на подходах к Таллинну подорвался и затонул германский пароход «Бунгсберг» (1504 брт) с военным грузом, общий итог оказался в нашу пользу. Впрочем, если учесть, что успех был достигнут применением морально устаревших контактных мин, он являлся скорее случайным, чем закономерным.
| Месяц | Произведено самолёто-вылетов | Расход торпед | Результат | Потери | |
| всего | в т. н. по целям | ||||
| 6.42 |
