Наконец объявил:
— Вы очаровательны. Не могу поверить, что вы — его дочь?
— Приемная дочь, — поправила Эллен.
— Еще минута, и я сам бы догадался. А вы поняли, кто он?
— Поняла? Что вы хотите этим сказать?
— Вы выяснили, что он из себя представляет?
Эллен растерянно улыбнулась. Чет похлопал ее по руке.
— Отвечать не надо, — сказал он.
Подошла стюардесса.
— Енис! — обратился он к ней. — Я хочу угостить сидящую рядом со мной очаровательную леди напитком, который доставит ей невыразимое наслаждение. Доставит именно сейчас.
— Что же это за напиток, мисс? — спросила стюардесса.
— Не знаю… — ответила Эллен. — Что-нибудь не очень крепкое.
Чет сидел, но казалось, что его массивное тело заботливо нависало над ней.
— Вы будете пить… — сказал он, вздымая глаза вверх, будто совершая вдохновенный акт мысли, — то же, что и я, напиток-сказку, напиток — божественный нектар… Енис, будьте добры, принесите нам двойной «Дюбонне» с мелким льдом, добавьте капельку полынной водки и…
— Мистер Колье, мы ведь разносим завтраки…
— Енис, делай, что велено, и побыстрее!
— Пап! — сказала Эллен. — А ты что будешь?
— Да, да, — сказал Чет. — Не забудьте про него!
— Я хочу двойной виски, — сказал я.
Ну что мне с ним было делать? Все повторялось, я для него — интерьер, не более.
А он уже изучал меня.
— А вы ведь уже приняли пару! — объявил он.
— Да.
— Даже больше. О Боже, человече, да что с вами случилось? Вы неважно выглядите. Это от аварии или?.. — Он обернулся к Эллен. — А вы знаете, что у нас с вашим папашей произошла маленькая стычка?
— И кто же выиграл? — спросила Эллен.
— Моя дорогая, — ответил Колье, — он бился лбом в скалу. Меня до сих пор мучают угрызения совести за то, что я сделал с вашим отцом в тот вечер. Он хотя и размахивал руками, как цепами, надо признаться, мне вовсе не следовало бы ломать ему нос и ставить синяки под оба глаза. Вы прощаете меня?
— Нет, — сказал я.
— Я вас тоже не прощаю, — сказал он. — Ни за что не прощаю. — Он повернулся к Эллен. — Рад, что вижу вас. О Боже, как я мечтал встретить вашего папу! Фантазии на эту тему поистине неисчерпаемы! И что же? Вот он рядом. Скажите, что я могу сделать с ним, не подвергая себя мукам совести? Вы только взгляните на него!
Он с сожалением покачал головой.
Эллен рассмеялась.
— Над чем ты смеешься, Эллен? — спросил я.
— Даже не знаю, — ответила она смущенно. — Он такой смешной.
— Вот так я веду себя в данной ситуации, — сказал он и повернулся ко мне. — А что собираетесь в данной ситуации делать вы?
— Буду ждать, когда ситуация закончится.
— Да, но сейчас, поскольку я наконец нашел вас, у меня нет ни малейшего намерения лишать себя вашей компании. Других развлечений на борту нет.
Самолет тряхнуло, и командир зажег надпись «Пристегните ремни».
— Всем пристегнуть ремни, — объявил Чет.
Подошла стюардесса с подносом.
— О! — воскликнул он. — Вы так расторопны, Енис!
— Мистер Колье, — сказала Енис, — вы такой артист!
— Угу, — хихикнула Эллен.
— Енис, в этой жизни слишком скучно иметь дело с голой правдой. Ну как, вам нравится? — спросил он Эллен.
— Вполне, — ответила она.
— А как ваш напиток, жестокий человек?
— Отлично.
Сколько ты будешь терпеть его, подумал я.
— Ну, ну! Не надо сразу все заглатывать. Что с вашим отцом? — спросил он Эллен. Затем повернулся ко мне. — Вы знаете, мы с Гвен много говорили о вас. Вас нервирует эта тема?
— Нет. Не нервирует.
— Хорошо. Видите ли, дорогая, — сказал он, поворачиваясь к Эллен. — У меня была одно время некая молодая женщина по имени Гвен Хант… Вы не возражаете, что я вот так, без обиняков?..
— Естественно, возражаю. Чтобы перед моей дочерью… Сколько, по-вашему, я должен терпеть?
— Я могу укусить. Подумать только, сколько он еще будет терпеть? У вас было полтора года на обдумывание последствий нашей встречи. И вновь ситуация очень похожа на ту. — Он повернулся к Эллен. — Видите ли, дорогая, я влюбился в эту женщину, а она была одно время любовницей вашего папочки…
Я перегнулся через кресло и нажал кнопку вызова стюардессы.
— Ой-ой! — поддразнил Чет. — Не поможет. Да и необходимости в этом нет. Я не собираюсь портить ваш образ в сознании ребенка. Хоть и попахивает этот образ чистым идеализмом.
Наконец-то Эллен догадалась, в чем дело. Почти вовремя! Она встревоженно поглядела на меня, будто ожидала инструкций.
Подошла стюардесса.
— Да, мистер Колье.
— А, вот и Енис! Мистер Арнесс желает узнать, есть ли на борту самолета полицейский? — Енис прыснула. — Почему ты смеешься? В метро же полицейский есть. Богатые тоже хотят иметь защиту.
— Мисс, я бы хотел повторить, — сказал я, решив перетерпеть неприятное соседство.
— Э-э, нет! Вы уже изрядно выпили! — сказал Колье. — Он ведь выпил двойной, не так ли, Енис?
— Да, — сказала она мне. — Нам разрешено давать каждому пассажиру только двойную порцию, не больше.
— А вот я могу заказать еще, — сказал Колье. — Потому что пил вино. Слушай, Енис, очень внимательно. Одну часть «Дюбонне» к пяти частям джина. Атмосфера, кажется, изменилась, и мне надо быть готовым к любым переменам.
— Я хочу повторить! — заупрямился я вслед уходящей Енис.
Колье повернулся к Эллен. Она уже не находила его остроумным.
— Эта женщина стала моей милой и в перерывах между ласками рассказала мне абсолютно все про похождения с вашим папой, рассказала каждую ложь, которую он в порыве страсти имел наглость изречь.
Эллен встала.
— Извините, — сказала она, проскользнула мимо сиденья Колье и ушла в нос самолета.
— Что ты хочешь мне доказать? — спросил я.
— А что, собственно, тебя беспокоит?
— Что беспокоит меня?! — Я был идеалом сдержанности.
— Даже несмотря на то, что твоя маленькая и очаровательная приемная дочь знает про тебя, она мне все равно нравится. Она и понятия не имеет, каковы мои истинные чувства.
Он перестал паясничать.
