Сокровище Чингисхана

появились свои, куда более серьезные причины для беспокойства.

Двухмоторный бомбардировщик «Мицубиси G3M», изве­стный на Западе под названием «Нелл», не выполнял боевое задание по поиску и уничтожению целей, а всего лишь совер­шал рутинный полет, лениво кружа на высоте девяти тысяч футов, вел разведку местности, искал следы русской авиации, которая, по слухам, базировалась в Монголии.

Японцы, легко покорившие Маньчжурию и успешно про­двигавшиеся в глубь северной части Китая, начали с большим интересом поглядывать на порты и угольные бассейны Сиби­ри. Русские, заподозрив неладное, подтянули к границе с Ки­таем дополнительные силы; кроме того, подписанный недав­но с Монголией договор о ее защите позволял им вводить в северную часть страны войска и в случае необходимости ис­пользовать там авиацию. Поэтому японцы, готовясь к прямо­му вторжению в Монголию с территории Маньчжурии — ак­ция была намечена на 1939 год, — усиленно собирали развед­данные о погранзаставах, прощупывали пограничные укреп­ления.

«Нелл» впустую летал над восточной Монголией — ни войск, ни следов строительства аэродромов для русских самолетов лет­чики не обнаружили. «Если и есть в Монголии какая-то воен­ная активность, то намного севернее», — заключил старший пилот. Он не видел под собой ничего, кроме редких кочевьев, верблюдов и бескрайней пустыни Гоби.

—  Только песок и камни, — произнес второй пилот, моло­дой лейтенант по фамилии Миябэ, и широко зевнул.

—  Буферная территория перед плодородными северными землями, — ответил капитан Нобудзи Нэгиши. — Молюсь, что­бы нас перевели на передовую, когда начнется северная кам­пания. Мы и так пропустили самое интересное в китайской операции — не видели взятия ни Шанхая, ни Пекина.

Осматривая расстилавшуюся под ними плоскую равнину, Миябэ краем глаза уловил слабый блеск. Окинув взглядом го­ризонт, он увидел его источник. Покосившись на командира, лейтенант сказал:

—  Капитан, вижу самолет. Идет впереди нас, немного ниже. Вон он, — вытянул лейтенант руку в перчатке, показывая на­правление.

Нэгиши напряг зрение и тоже заметил его.

—  Трехмоторный «фоккер», летит на северо-запад, в сто­рону Улан-Батора, — отозвался он. — Наконец-то и мы сра­зимся.

—  Но, командир, это гражданская машина. И по-моему, даже не китайская, — произнес Миябэ, изучая фюзеляж «фоккера». — Нам приказано атаковать только китайскую авиацию.

—  Любой полет всегда связан с риском, — небрежно бро­сил Нэгиши. — К тому же летчик не должен отказываться от боевой практики.

Миябэ хорошо знал — никто не осудит их, если они про­явят излишнюю агрессивность на китайском театре военных действий. Да ему и самому в душе хотелось вступить в воздуш­ный бой. Пилотам бомбардировщиков редко выпадает такая возможность. «Фоккер» для них — легкая добыча. Его нужно только догнать и не упустить.

—  Стрелкам — приготовиться! — гаркнул капитан по селек­торной связи. — Атакуем воздушную цель.

Экипаж штурмового бомбардировщика, состоявший из пяти человек, разом напрягся. Стрелки приникли к орудиям и пуле­метам. Все почувствовали себя охотниками. Роль неожиданная и приятная, поскольку бомбардировщики чаще сами станови­лись добычей маленьких юрких истребителей. Капитан Нэги­ши прикинул на глаз курс трехмоторника, потянул на себя штур­вал, и бомбардировщик стал медленно совершать правый раз­ворот. Однако раньше, чем «мицубиси» оказался над «фоккером», тот исчез.

Вскоре он показался впереди. Максимальная скорость «ми­цубиси» вдвое превышала скорость «фоккера», и Нэгиши быст­ро догнал его.

—  Головные пулеметы — огонь! — прокричал капитан, ког­да расстояние между машинами позволило сделать прицельные выстрелы.

Однако «фоккер» не собирался дожидаться, когда его изрешетят тяжелыми пулями. Рэнди Шодт давно заметил японский самолет, но не придал ему никакого значения, пока тот не на­чал пристраиваться ему в хвост. Поначалу он надеялся, что «ми­цубиси» совершает безобидный облет местности, но надежды его растаяли, когда тот не просто лег на его курс, а явно начал готовиться к атаке. Шодт понимал, что уступает японцу в ско­рости, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как попытаться уйти от преследования за счет высокой маневрен­ности своей машины.

Не успел башенный стрелок нажать на гашетки пулемета, как «фоккер» резко ушел влево и словно растаял в воздухе. Бом­бардировщик ушел вперед, а пули улетели в пустоту, не нанеся «фоккеру» никакого урона.

Неожиданный маневр «фоккера» застал врасплох капитана Нэгиши. Выругавшись, он попытался как можно быстрее раз­вернуть бомбардировщик. Внезапно самолет затрясся, а по фюзеляжу разнеслось эхо выстрелов — это боковой стрелок заметил «фоккер» и дал в его сторону длинную очередь.

Громче всех в эти минуты ругался Хант — от постоянных резких виражей корзины с экспонатами начали сваливаться и разъезжаться по всему салону. Одна из них ударилась о борт. По донесшемуся из нее громкому треску Хант догадался — раз­билась старинная фарфоровая посуда. Хант не понимал причин странного поведения Шодта до тех пор, пока во время од­ного из маневров не заметил в окне силуэт японского бомбар­дировщика. Внутри у него разом похолодело.

Шодт изо всех сил старался выйти из-под линии огня, ис­пользуя все уловки и приемы. Он надеялся, что измотает япон­ца и тот просто отстанет от него, но вышло с точностью до на­оборот — упорство, с которым он боролся за жизнь, лишь ра­зозлило Нэгиши. Нежелание «фоккера» становиться легкой добычей подхлестнуло охотничий азарт капитана. «Мицубиси» неотступно преследовал цель. Снова и снова Шодт уходил в виражи, пытаясь сбросить с хвоста бомбардировщик. Тот на время отдалялся, иногда исчезал из поля зрения, но потом сно­ва возвращался. Так продолжалось до тех пор, пока один из японских пулеметчиков не поймал «фоккер» в прицел.

Первым вышел из строя задний стабилизатор «фоккера». Град пуль сначала пробил его, а вскоре и вовсе сорвал. Нэгиши жадно облизнул губы. Без стабилизатора самолет не может по­вернуть ни вправо, ни влево. По-волчьи скалясь, капитан при­близил бомбардировщик к «фоккеру», до гибели которого, как он полагал, оставались считанные минуты. Снова загрохотал пулемет. К изумлению Нэгиши, «фоккер» снова юркнул впра­во и вдруг замер в воздухе.

Шодт не собирался так просто сдаваться. Даже на двух мо­торах он мог долго уходить от японца. Последняя очередь про­шила фюзеляж, не задев рулевое управление. Хант уже не воз­мущался, слыша треск фарфора, а лишь вздыхал и кисло мор­щился.

Нэгиши, разгадав тактику Шодта, снова пошел на разво­рот. Описав широкую дугу, он зашел в бок «фоккера». В таком положении уйти из-под огня «мицубиси» было попросту невоз­можно. Прогремела третья очередь. Шквал пуль превратил об­шивку установленного на крыле левого двигателя «фоккера» в обломки. Повалил дым. Шодт успел перекрыть подачу в двига­тель топлива, не дав вспыхнуть пламени. Прилагая все свое уме­ние, он продолжал удерживать машину в воздухе на оставшихся двух двигателях, но песочные часы уже отсчитали его время. Следующая очередь, выпущенная верхним боковым стрелком «мицубиси», перебив управление руля высоты, закончила по­лет «Счастливой Бетти».

Потеряв способность держаться в воздухе, изрешеченный пулями, поврежденный «фоккер» начал снижаться. Шодт бес­помощно смотрел, как приближается земля. К его удивлению, машина продолжала сохранять равновесие и шла вниз довольно плавно, лишь нос ее был чуть опущен. Перед самым приземле­ нием Шодт отключил двигатели, чтобы избежать взрыва, и сра­зу же почувствовал сильный толчок. Сначала в песок зарылось левое крыло, отчего самолет неуклюже покатился словно отвалившееся колесо телеги.

Экипаж «мицубиси» не без некоторого разочарования на­блюдал за кульбитами «фоккера». Нэгиши и вся его команда ожидали, что самолет взорвется, но вместо этого «фоккер», про­катившись по земле, дважды высоко подскочил, а затем сва­лился в песчаный овраг.

Несмотря на сложности, с которыми столкнулись, сбивая беззащитный гражданский самолет, японцы испытывали ра­дость.

— Отлично, ребята, — сказал Нэгиши по селектору. — Толь­ко в следующий раз действуйте точнее и быстрее. — Он развер­нул бомбардировщик и лег на обратный курс, в Маньчжурию.