Андрей Кашкаров
Бывший горожанин в деревне. Курс выживания
От автора
«Если меня на свете действительно что-нибудь выводит из себя, так это то, что в России творится именно с землей, с крестьянами.
Меня это буквально сводило с ума! Потому что нам, интеллигентам, что — нам книжку почитать и обо всем забыл, да? А эти люди ведь на земле живут. У них ничего другого нет. И для них это — настоящее горе. Не только горе — у них и выхода никакого нет… Вот они и пьют, спиваются, дерутся…
Мне гораздо легче было общаться с населением этой деревни, нежели с большинством своих друзей и знакомых в родном городе».
Итак, читатель, перед вами мой опыт хозяйствования в российской деревне, в глубинке, о которой каждый из нас, горожан, до поры до времени не имеет четкого представления. Те, кто каждый свой отпуск «наезжает» в деревню, как на дачу, и те, кто некогда родился среди бескрайних лесов, потрясающе чистого воздуха и завораживающей красоты рек, а вскоре переехал в город, думают, что знают о деревне все…
Но каким бы опытным или теоретически подкованным ни был человек, всегда полезно вновь посмотреть на свою работу со стороны, глазами новичка — как бы начать все сначала. Проверенный метод, который я вам рекомендую, дорогой читатель, прост — смотрите на свое хозяйство каждый сезон по- новому, как будто это ваш первый опыт.
Тут-то и происходят самые неожиданные открытия, позволяющие усовершенствовать давно известные теории и методики. Итак, для тех, кто уже знаком с деревенским укладом, каждый сезон — это новая жизнь. Тех же, кто считает себя истым, урожденным горожанином и видит в этом некий шик, я хотел бы предостеречь от скорых, поверхностных выводов и безапелляционных оценок деревенской жизни. Здесь мы имеем своеобразную крестьянскую культуру, традиционно складывающуюся годами и веками, она не лучше и не хуже городской, потому что город и деревня не похожи друг на друга как две планеты — Луна и Земля.
На земле, как показала практика, важны все мелочи — от погоды до примет. Не все, наверное, в курсе, что каждый деревенский дом, каждое хозяйство имеют свою ауру, свое «лицо». К примеру, зная, что в доме раньше держали черных коров и хорошо плодились черно-белые кролики, немаловажно и далее следовать этой традиции. Подбирайте для своего хозяйства те расцветки, даже в части крупного рогатого скота и прочих животных, которые зарекомендовали себя хорошим развитием раньше, и, не побоюсь этого слова, — приносили удачу. Не все сегодня можно объяснить… В ряде случаев пренебрегая этим простым правилом, знакомые пенсионеры из города не могли понять — почему годами у коз случаются выкидыши, а овцы гибнут на второй неделе от роду. Да и не каждый селянин, прекрасно знающий традицию «масти», доложит вам о ней. Пока, на первых порах, для местных, постоянно живущих в деревнях людей, вы — чужак. И сколько пройдет времени, пока вы сможете хоть немного приблизиться к сонму старожилов — зависит во многом и от вас.
Существует много книг и статей, хороших и разных, с красочными фотографиями и от маститых авторов. Как правило, их со знанием дела пишут ученые мужи, они знакомы с сельским хозяйством «от и до», но — на основе лабораторных исследований. И меня порой одолевает вопрос: зачем эти авторы предлагают нам свои методы, которые для нас заведомо невыполнимы? Ведь мы никогда не сможем хозяйствовать так, как они. Потому что сельское хозяйство, вопросы ветеринарии, развития, селекции флоры и фауны для авторов с научной степенью — это их работа, профессия, они занимаются ей на кафедрах, по много часов в день «держа выверенную стойку», но — скорее теоретически, чем практически. В известном смысле было бы разумнее досконально опросить любого пожилого крестьянина, который еще в детстве мерил год уповодами и боготворил приметы. Кстати, в этом случае мы — относительно молодое поколение, сумели бы сохранить в своей памяти и передать детям старые традиции фольклора и обрядов.
Редко кто сейчас способен с душой, с неподдельным интересом подойти к истории предков и просто пожилых людей. Из-за этого, к сожалению, многое бесценное, не измеряемое рублем, пропадает, уходит в небытие. Фантасмагория в том, что в большинстве своем современный крестьянин «не умеет говорить и писать». Эти труженики села покорны, подозрительны, не развиты, отчасти скромны, отчасти уже и сами забыли свое крестьянское прошлое. А кто не забыл — не спешит передать полезные сведения другим поколениям. Мне часто задают «албанский» вопрос: зачем это вам (имея в виду, зачем я приехал из города и веду хозяйство)?
А мне интересно.
Поэтому моя книга для горожан, людей творческих и готовых к переменам, не боящихся трудностей, «не падающих раньше выстрела», людей технически грамотных и подкованных со всех сторон нашей не простой жизнью.
По сравнению с учеными мы же — обычные люди, мы имеем работу, ежедневные обязанности, ответственность не дает нам плюнуть и «забить» на все, на выходные, как всегда — внезапно — могут выпасть важные дела. Да и отпуск часто хочется провести «за тридевять земель», а не «попой кверху на даче». Я очень люблю свое хозяйство, вложил в него душу и несчетное количество материальных активов, но и я не могу уделять деревне столько времени, сколько профессиональные животноводы или садоводы. Вот почему, на мой взгляд, их достижения не могут служить для нас беспрекословным примером. Я предлагаю другой путь — с минимальными вложениями времени и активов — содержать хозяйство и обеспечивать приплод не хуже местных крестьян, у которых нет выбора в части географии приложения идей. Они не могут поехать в город, а мы можем поехать к ним и сделать не хуже. Такой вывод напрашивается по результатам моей деятельности в вологодской деревне — оформленный в эту книгу, он перед вами.
Уже давно хотелось мне взять на себя роль как бы моста между городом и деревней. Этому в значительной мере способствовал и тот факт, что жена моя родилась в глубинке, и представленная в ней деревенская культура не вызывала у меня никакого отторжения. Для меня, горожанина, это служило первейшим признаком того, что и я смогу справиться с неведомыми доселе «инопланетными» проблемами.
Здесь я вел жизнь не только фермера, но удалившегося от дел молодого отшельника. В противоположность поборникам материалистических веяний, число которых в наши дни только растет, я, переезжая в деревню, был чистейшим идеалистом. И потому предпочитал одиночество, своей идеалистически настроенной натурой скорее напоминал политических мечтателей, живших в еще более раннюю эпоху, а то и декабристов, сосланных на периферию против их воли.
В вологодской деревне я понемногу стал понимать, как тяжела моя миссия. В деревнях, в этих лесах и полях, где рядом с живой природой стоят дома — везде сокрыта какая-то странная сила. Я просыпался в полпятого утра, еще затемно, а ложился спать около полуночи, когда уже совсем стемнело. Не покладая рук, я работал как крот, даже днем при электрическом свете, занавесив окна. Я усердно трудился — строил хлев, кормил скотинку, колол дрова, валил лес, топил баню и, казалось, всей жизни мало, чтобы поднять свое хозяйство. А устав от работы, писал статьи и рассказы, один за другим, затем пил горячий чай с лимоном и почти без сил укладывался на диван, беря в руки «Бог сохраняет все» Бродского. Читая его строки, я размышлял о нем самом. В сущности, он был несчастен. Даже выдающиеся поэты, нобелевские лауреаты, ученые в трезвом рассудке доходят до такого нервного истощения, что видят, как на большом пальце правой ноги копошится пятнистая божья коровка. Я не мог удержаться от усмешки, неужели и я ее увижу…
Если верить принципу, что на Земле ничего не случается просто так, то следует вывод: природа дала
