с тебя. Хочешь ли ты посвятить себя научному творчеству и стать неутомимым исследователем? Мечтаешь ли овладеть профессией конструктора и создавать высокопроизводительные машины и оборудование? Горишь ли желанием сеять доброе и вечное, то есть отдать себя без остатка служению культуре?
– Нет, нет, нет, – коротко и ясно опроверг Альбертик все академические подозрения в свой адрес.
– Хорошо, – порадовалась Атлантида. – Ну а ты, Жанна, представительница девичьей, то есть наиболее благородной, половины ученического контингента… Приложишь ли ты все усилия, чтобы стать искусным модельером добротной и недорогой одежды? Одержима ли ты мечтой надеть белый халат детского врача – педиатра? Видишь ли себя на всю жизнь в самой трудной, но и самой благородной роли учителя?
– Никогда, ни за что, ни под каким предлогом, – отвергла Жанночка ту участь, которую готовила ей академическая педагогика.
– Отлично, – потерла руки Атлантида и ткнула указкой в потолок: – Ну а ты что скажешь, позор школы и стыд микрорайона? Может, ты мечтаешь стать настоящим человеком, то есть умелым сталеваром, передовым станочником, славным тружеником полей?
Потолок так оскорбился, что, кажется, дал опасный крен. Воспитательница поспешно отмахнулась: шутка, мол, насчет настоящего человека, неудачная шутка.
– Хорошо, отлично, прекрасно, – констатировала она. – Теперь я закрываю уши, а вы, дети, скажите отцам, кем же вы хотите стать в будущем. Ну-ка, Альберт!
– У меня на будущее – самые серьезные планы, – прокашлялся Альбертик. – Я намерен стать деятелем теневой экономики.
– Вы слышали? – возопила Атлантида, зажимая еще крепче уши. – Не конструктором, не ученым, а каким-то аферистом!
– Не упрощайте, пожалуйста, Антонина Титовна, обиделся Альбертик. – Аферистами называют тех, кто попался на крючок правоохранительным органам. Это обычно мелкая рыбешка. Я же буду крупным хищником. Так сказать, бизнес-акулой.
– У меня тоже грандиозные планы, – заторопилась обрадовать общество Жанночка. – Я планирую стать секс- бомбой.
– Вы слышали? – не отрывая рук от ушей, закричала Атлантида. – Не искусной швеей, не добрым детским врачом, не самоотверженной учительницей, а представительницей низкого ремесла!
– Не утрируйте! – остановила наставницу девчонка. – Ремесло – это когда женщина эксплуатирует свои данные в ресторане, на пляже, в парке, где попало. Фи! Это действительно низко. Я же намерена стать дивой эротического шоу-бизнеса. Это – высокое искусство.
– Вот она, изнанка нашего юного поколения! – воскликнула Атлантида. – Хорошо еще, что отмалчивается Добронравов: иначе мы все уже лежали бы в обмороке.
– Добронравов готовит себя к деятельности рэкетира, – с готовностью пришли ей на помощь бывшие лучшие.
– Эй, отличники, не надо ля-ля, – не выдержал и высунул голову наружу бывший худший, но по изнанке, оказывается, такой же, как и лучшие, и не хуже их Антоша. – Рэкетиры – это те, кто выбивает из бизнесменов дань. Но я лично вас пальцем не трону. Я буду паханом, а пахан рук не марает. У него в руках – общак.
– Превосходно! – еще раз посмаковала изнанку своих воспитанников Атлантида. – И чем же вас манит такое будущее? Творчеством, возможностью принести большую пользу обществу? Или у вас какие-то совершенно иные стимулы?
– Совершенно иные стимулы, – согласился Альбертик. – «Мерседесы», казино, ну и, конечно, красивые женщины.
– Меха, бриллианты, – вторила Жанночка, – ну и, само собой, красивые мужчины.
– О-о-о… – застонала зам директрисы Рогаткиной.
– Но эти стимулы были названы в анкетах Госпедака, – возразил будущий теневик. – Творчество и романтика или «Мерседесы» и казино? Нужное подчеркнуть. Разве мы подчеркнули ненужное?
– Польза обществу или бриллианты? Что тут гадать! – пожала плечами будущая дива.
– А ты что скажешь, стыд и позор? – с надеждой вопросила наставница будущего короля криминала.
– А чего много говорить, – отозвался Антоша. – Вы, Антонина Титовна, с директрисой «Мальборо» курите, а я должен «Махорочными» давиться?
– Слышали? – обратилась к нам соратница директрисы Рогаткиной. – Теперь, надеюсь, вы всё поняли. Аферист, гетера, бандит. Вот кем вырастут эти представители ученического контингента! Сначала – они, потом учащиеся всех параллельных классов, а потом и весь ученический контингент школы номер один…
– Поняли! – заверили мы колдыбанскую Кассандру. – Согласно повальному опросу Госпедака мир перевернулся. Но почему это так волнует руководство нашей уважаемой школы номер один? Пусть нервничает академия. Ведь это ее повальные анкеты. Значит, она все и повалила.
– Позвольте дать необходимые разъяснения, – тут же затараторил будущий лев-аферист Альбертик. – Руководство школы номер один рассчитывало по результатам повального академического опроса прогреметь на весь город, область, а может быть, и на все Поволжье. Но прогремела школа номер два. А школа номер один… загремела. И на весь город, и на всю губернию, и на всю страну.
– Так что не мир перевернулся, а руководство нашей школы. В глазах губернии и даже Москвы, – с удовольствием завершила пояснения Жанночка. – Вот ведь какая беда.
Ну вот, теперь все понятно. Пожалуй, самое время тонким маневром вызвать титана с указкой на полную откровенность.
– Вы поняли? – обратился к залу Профанов. – Надо помочь нашей школе прогреметь назло всем остальным школам. На всю губернию, на всю Среднюю Волгу, а если удастся угодить Москве, то и на всю нашу необъятную державу.
Такую изысканную наживку Указкина заглотнула с жадностью нижегородской щуки.
– Спасибо! – поблагодарила она. – Вы поняли меня совершенно правильно.
Оказывается, губернское управление народного образования уже поставило перед местными школами такую задачу: угодить Госпедаку. Во имя достижения этой светлой цели объявлен смотр-конкурс «Подручные школы». С учетом того, что столичные дистервеги и песталоцци придают особое значение повышению ответственности отцовского контингента, главными подручными школы должны по ходу конкурса показать себя именно отцы. В Колдыбане проведение смотра-конкурса курирует лично мэр Поросенков.
Ясно, что вечные соперники Приволжского микрорайона – школы номер два и номер три встали буквально на уши. Они обязались уже к концу первой учебной четверти рапортовать о том, что подведомственные им родители- отцы все как один заделались подручными госпедаковцев.
– Вот как они хотят снова обставить школу номер один! – шкодливо поддакнул своей воспитательнице Альбертик. – Но наша директриса поклялась, что на сей раз школа номер один обставит всех.
– Самое главное, – с жаром зашептала титан Указкина, – мы с директрисой Рогаткиной знаем совершенно особый секрет колоссального успеха.
Она с удовольствием рассекретила удивительное педагогическое ноу-хау Приволжского микрорайона.
Согласно рекомендациям Госпедака отцовский контингент должен показать пример того, как бороться со всякими вредными привычками. То есть раз и навсегда отказаться от употребления алкоголя, от курения и так далее. Вот по этому особому показателю школа № 1 обставит всех остальных участников конкурса. Потому как у них родителей-отцов с вредными привычками кот наплакал.
Зато в Приволжском микрорайоне, к счастью школы № 1, есть мы. Аж целый коллектив по месту вредных привычек. В первую очередь, по употреблению алкоголя.
– Представляете, какая показательная акция у нас в руках! – с восторгом воскликнула титан педагогической показухи. – Такой совершенно особый контингент, как завсегдатаи забегаловки, принимает обязательство покинуть свое осиное гнездо безотцовщины и стать коллективным подручным школы. О!
Она мечтательно закатила глаза:
– Об этом можно рапортовать мэру Поросенкову. Делать доклад на областном совещании. Писать статью в научно-практический сборник Госпедака.
Ну что, читатель? Ты, конечно, предвидел такой поворот. Оно и понятно. Уже стало традицией: все кому не лень – и змеи, и драконы, и титаны – все так и норовят съесть нас, как камышинский арбуз. И постоянно за их спиной – рука Москвы.
– Если мы вас правильно поняли, – пошел в разведку флагманский столик, – буквально сию минуту вы нас куда-нибудь поведете.
– Обязательно на глазах всего города.
– Дружным строем. В ногу с ученическим контингентом…
– В какую-нибудь библиотеку. В какой- нибудь музей. Или даже в какой-нибудь турпоход.
– Нет-нет! – поспешно запротестовала Указкина. – Мы с директрисой Рогаткиной учли, что имеем дело с особым контингентом, и запланировали самое подходящее для вас мероприятие.
Она заговорщицки подмигнула, будто собиралась позвать нас в плавучее казино «Парус» или даже в столичный ресторан «Москва»:
– Буквально сию минуту на глазах всего города, дружным строем, в ногу с ученическим контингентом вы отправитесь…
Она сделала интригующую паузу.
– …в передвижной московский зверинец. В зверинец! Все расходы, включая печенье и конфеты для показательного кормления зверей, школа берет на себя. Деньги на этот исторический культпоход директриса Рогаткина вручила мне заранее. Безошибочная педагогическая интуиция подсказала ей, что в вашем лице школа обретет надежных подручных.
И маршальским тире учительским жестом она вытянула перед собой указку:
– Вперед! За мной! В зверинец!
– В зверинец так в зверинец, – отвечали мы.
Мы тихо, бесшумно поднялись со своих стульев. Молча развели руками перед барменом. Дескать, до лучших времен, но тсс-с… не вздумай рыдать
