Жара в Аномо

Паренек отрицательно помотал головой и тут же за­говорщицки произнес на одной ноте, почти не разжимая губ, сомкнув выгоревшие брови и отводя в сторону бес­покойные глаза:

—

Пойду еще разок. С другого конца. Стойте на ме­сте. Ждите. Чтобы не привлекать к себе внимания, гры­зите орехи. Купите вон у той. У нее всегда самые луч­шие. Мне тоже купите побольше. На всякий случай. Отдохну и пойду. Если что — свистну. Вот так. — И он замысловато присвистнул. — Запомнили? Повторите по очереди.

—

Не надо, — сказал Ойбор, невольно улыбнув­шись, — тем более что свистеть или подавать еще ка­кие-нибудь сигналы категорически запрещаю. Просто вернешься и скажешь, если увидишь его.

Глаза мальчишки возбужденно горели, он был слиш­ком явно увлечен ролью заправского сыщика, и сер­жант, которому это не понравилось, взял сорванца за подбородок и подозрительно, не скрывая некоторого беспокойства, заглянул ему в лицо.

Но мальчуган клятвенно забарабанил кулаками по своей груди, бурно, взахлеб заверяя:

—

Провалиться мне, лопнуть и сгореть! Ни воды мне, ни хлеба, ни земли не видеть, ни неба! Он от меня не уйдет!

— Тихо.

—

Не уйдет, — шепотом повторил паренек, — чтоб мне орехов не видать.

—

Смотри, это тебе не игра.

—

Ладно, — слегка обиженно молвил мальчишка, — давайте орехи, а то мне пора. Только время теряем.

—

Получишь, когда заслужишь, — сказал Ойбор, потрепав его по жестким, как крученая стальная про­волока, волосам. — ПогоДи-ка, дружок, постой с нами еще немного, есть к тебе небольшая просьба.

—

Какая?

—

Да вот прихватили с собой фотографии, целый пакет. Ты уж прости, что много, но надо бы тебе хоро­шенько их посмотреть.

—

Сейчас? Прямо здесь? — удивился Самбонанга.

—

Да, здесь, — сказал Ойбор, — пусть посмотрит сейчас. Смелей, смелей, я не шучу.

—

Виноват, но мне кажется, для этого больше под­ходит какое-нибудь безлюдное место, не базар. Нужно ли демонстрировать фотографии такой толпе? Виноват, конечно, но...

—

По-моему, я приказал ознакомить со снимками лишь нашего юного друга и помощника, показать ему одному, а не демонстрировать перед окружающими, — назидательным тоном заметил Ойбор, — хочу также на­помнить любимому ученику, что в подобных случаях именно толпа чаще всего является лучшим укрытием от глаз и фотокинообъективов противника. Продолжить лекцию или достаточно?

—

Так точно, достаточно. Приступать?

Сержант кивнул, и Самбонанга принялся разворачи­вать сверток, который держал под мышкой, кося глаза­ми по сторонам.

Ойбор говорил недоуменно уставившемуся на них мальчугану:

—

Не спеши, ни на что не обращай внимания, толь­ко на лица. Понял?

—

Хорошо, — сказал тот, принимая стопку разно­форматных снимков.

—

Какой-то посторонний тип, случайно околачивавший­ся рядом, сунулся было своим носом к ним с гаденькой ухмылкой, решив, очевидно, что тут запахло порногра­фией, но Самбонанга живо отвадил его мощным пинком.

Мальчишка взял пакет и спрятался за спины по­лицейских.

В напряженном ожидании прислушивались Ойбор и Самбонанга к неторопливому шуршанию за их спи­нами.

Мальчишка, судя по его пыхтению и хмыканью, был беспредельно удивлен коллекцией физиономий, которую послушно изучал. Он был даже растерян, ибо ожидал увидеть на снимках кого угодно, только не тех, кого ему предложили.

Полицейские понимали его состояние и мысленно хвалили за благоразумную сдержанность.

—

Только на лица, — подсказывал Ойбор, — только на лица, остальное не бери во внимание.

И вдруг шуршание прекратилось. Как по команде, повернулись Ойбор и Самбонанга.

В глазах парнишки, вперившегося взглядом в одну из фотографий, отразился ужас.

Он смотрел на эту фотографию неотрывно, оцепе­нев, со смешанным чувством изумления и страха, слов­но не верил глазам своим. Внезапно он отшвырнул фото, попятился от Ойбора и Самбонанги, как затрав­ленный зверек.

Молодой полицейский мигом поднял фотоснимок с земли и, настороженно оглядевшись по сторонам, тща­тельно упрятал его в карман непривычной штатской одежонки, после чего укоризненно уставился на пере­пуганного подростка, которого сержант успел поймать за руку, опасаясь, как бы тот не удрал.

—

Ну чего ты дрожишь, дурачок, — сказал Киматаре Ойбор пареньку, — успокойся. Давай-ка присядем и потолкуем, как подобает коллегам. Ты ведь собира­ешься стать детективом, я правильно понял?

—

Да, — шепнул юный разносчик газет, все еще с опаской косясь то на Самбонангу, то на Ойбора, — а вы кто такие? Вы от него? Так я не виноват, чтоб мне лопнуть... Вы на самом деле настоящие полицей­ские?

—

Не сомневайся. Наша с тобой задача вывести всех преступников на чистую воду. И никакой грим их не спасет.

—

Кто не спасет?

Ойбор рассмеялся, потрепав жесткие волосы на ло­бастой голове паренька.

—

Никто и ничто не спасет преступников, — сказал Киматаре Ойбор уже серьезным тоном, — если мы все — и старый и малый — будем смелыми и решитель­ными, верно?

—

Да, — проронил парнишка, успокаиваясь от не­поддельной искренности в голосе пожилого человека.

— В нашей работенке выдержка и спокойствие —

первое дело, коллега, а ты сразу в панику от простой фотографии.

—

Кто?!

—

Ты, не мы же с напарником, — кивнув на Самбонангу, который бдительно ощупывал взором базарную сутолоку, сказал Ойбор.