самураи раздавят Соединённые Штаты, овладеют всем промышленным потенциалом Америки и получат в качестве трофея американскую атомную бомбу, справиться с разжиревшим жёлтым драконом один на один будет очень непросто. Существовала и вероятность того, что американцы всё-таки сумеют (и успеют) создать собственное лучевое оружие, и тогда русская козырная карта будет бита. Жаркое из синицы в руке – неплохая закуска, а до журавля в небе мы ещё доберёмся.
Несмотря на предостережения Миязаки, появление у противника излучателей стало для японцев полной неожиданностью – к такому самураи не были готовы. Гибель «фугаки» в Айдахо сочли следствием попадания машины под «дружественный огонь» – в неразберихе боёв с применением «миязак» такое случалось, – но когда захлебнулась японская танковая атака в Колорадо, генералам империи Ямато стало ясно, что время монопольного владения «оружием богов» для них кончилось. Анализ соотношения сил показывал, что при наличии излучателей у обеих сторон японская армия вторжения в США будет разгромлена – по всем прочим силам и средствам ведения войны американцы имели явное преимущество. И тогда японцы пошли ва-банк, бросив на Нью-Йорк и Вашингтон все имевшиеся у них дальние бомбардировщики, оснащённые «миязаками».
Нью-Йорк серьёзно пострадал – в городе были и пожары, и разрушения, и жертвы, – но Вашингтон остался почти невредимым: над столицей Соединённых Штатов «фугаки» встретились с русскими «соловьями-разбойниками» – с дальнобойными излучателями СР-5, составившими основу противовоздушной обороны. Самураи потеряли восемь боевых машин и ещё несколько бомбардировщиков дотянули до аэродромов Калифорнии только благодаря тому, что у них вышли из строя один-два двигателя, а не все шесть. Операторы-мангусты впервые столкнулись с противником в ментальном бою – в бою, правил которого ещё никто не знал.
Конструкция излучателей была простой (за исключением синхронизатора биотоков с исполнительной частью, но и эта оригинальная русская разработка с технической точки зрения не являлась чем-то из ряда вон выходящим), и промышленность США готова была выпускать американские копии русских «пятёрок» тысячами. Вопрос был в том, кого сажать за пульты этих новых и непривычных боевых машин.
Подготовить грамотного оператора излучателя оказалось куда сложнее, чем солдата-пехотинца, танкиста или даже лётчика-истребителя. Чтобы умело обращаться с ментальным оружием, мало было одних только знаний и навыков: требовался талант, особый склад ума и способность мыслить (в самом широком смысле этого слова). Гибкий развитый интеллект сам по себе сделался основой оружия – такого ещё не бывало в долгой и кровавой истории планеты Земля.
Нью-Йорк тоже был прикрыт «эсэрами», но их операторы-американцы в большинстве своём не сумели должным образом реализовать свои мысли и остановить моторы японских бомбардировщиков – «фугаки» прорвались к городу и сделали своё чёрное дело. Техника ещё ничего не решала: для управления этой техникой нужны были
Американцы подошли к решению этого вопроса с присущей им обстоятельностью и размахом. Для проверки кандидатов в операторы излучателей составлялись сложнейшие тесты, снимались энцефалограммы, были даже попытки описать весь процесс работы СР математически, с использованием многоэтажных формул. И как-то неожиданно выяснилось, что лучшие «ментальные бойцы» получаются из людей совсем не воинственных профессий – на учебных полигонах наилучших результатов добивались молодые учёные (как мужчины, так и женщины), артисты, писатели, художники. Правда, многим из них мешал излишний гуманизм, но этот обстоятельство не стало непреодолимым препятствием: если в твой дом вломился вооружённый бандит, гуманизм имеет свойство отступать в тень, уступая место другим свойствам человеческой натуры.
«Вот уж не думал, – ворчал генерал Кэтлетт Маршалл, начальник штаба сухопутных войск, – что самые хорошие солдаты нового типа получатся из гнилых интеллигентов и распутных актёрок бродвейских уличных театров. Впрочем, хорошими солдатами я бы их не назвал: слишком уж они любят рассуждать вместо того, чтобы послушно исполнять приказы. Жаль, что без них нам не обойтись, очень жаль…».
В ментальном бою, когда одновременно надо было и атаковать, и защищать (прежде всего свой энергоисточник) от воздействия противника, новоиспечённые «кобры» уступали мангустам, но генералов US Army это не волновало. Просматривалась аналогия с начальным периодом войны на Тихом океане, когда американские лётчики уступали по индивидуальной подготовке японским асам, но в итоге взяли верх: десяток бойцов среднего уровня одолеют мастера-одиночку.
Бои на Западном фронте шли с переменным успехом, однако уже было ясно: кризис миновал, и окончательный разгром азиатских орд – это всего лишь вопрос времени.
Новое наступление советских войск в Маньчжурии началось в начале ноября, когда уже выпал первый снег, начались первые заморозки и оголённые деревья по утрам одевались инеем. При подготовке операции высказывались предложения подождать зимы и ледостава на Амуре и Уссури, но эти предложения были отвергнуты: приоритет был отдан фактору времени.
Ранним утром 7 ноября 1945 года по всему тысячекилометровому фронту загремели орудия. Самураев это не особо встревожило, даже когда они поняли, что это не обычный «прощупывающий» артналёт – включены «миязаки» или нет? – а нечто большее. Японские войска были подняты по тревоге, мангусты «второй очереди» заняли свои места за пультами резервных излучателей, подземные электростанции укрепрайонов приняли полную нагрузку, и марево, окутывавшее позиции дивизий генерала Ямады, уплотнилось – прекратились даже единичные разрывы русских снарядов, попадавших в «бреши» гасящего поля. Газовой атаки японцы также не очень опасались, и поэтому клубы густого серого дыма, затянувшие берега Амура на нескольких участках фронта, не вызвали никакой паники: в этом не было ничего необычного. А когда из-под серой завесы показались десятки и сотни лодок, битком набитых русскими солдатами, японцы даже обрадовались. Северные варвары торопятся умереть? Мы с радостью им поможем!
Первые десантные понтоны пересекли Амур, русские солдаты муравьями карабкались вверх по склонам правого берега, однако японские пулемёты молчали. Самураи не спешили снимать поле, избегая ответного удара советской артиллерии. Пусть гайкокудзины подойдут поближе – их орудия не смогут обстреливать японские окопы без риска попасть по своим, а воины микадо будут расстреливать врагов в упор. Чем больше бледнолицых переберётся на южный берег, тем больше их погибнет – земля под ногами гайкокудзинов нафарширована минами: стоит только выключить поле, и сотни варваров разлетятся кровавыми ошмётками. Японские офицеры видели в бинокли, что русские стрелки подготовились к рукопашной – бойцы штурмовых отрядов были одеты в металлические панцири[87], многие были вооружены не винтовками со штыками, а самострелами и боевыми топорами, – но до рукопашной надо ещё дойти, и вряд ли железяки, которые нацепили на себя эти глупые северяне, спасут их от пуль.
Когда атакующие приблизились на сто метров – они шли в полный рост, густыми цепями, представляя собой отличную мишень, – мангусты по команде сняли поле, и японцы открыли огонь. Вернее, они намеревались открыть огонь, но…
Не выстрелили ни одно орудие, ни один пулемёт, ни одна винтовка. Убийственное стреляющее железо молчало, а русские шли вперёд размашистым шагом, прямо по минным полям; шли, сомкнув ряды, как будто и не существовало на свете никаких приспособлений, убивающих на расстоянии, и огнестрельное оружие не было ещё изобретено. И уже видны были под стальными касками глаза воинов Севера: глаза смерти.
Массированный удар «эсэров» достиг цели. Японское командование считало, что боевые излучатели, остановившие победное шествие императорских войск по Соединённым Штатам, – это американское изобретение, и предполагало, что янки передадут русским по ленд-лизу какое-то количество излучателей, но крайне небольшое: если горит собственный дом, хозяин не будет отдавать соседу пожарный шланг[88]. Японцы не могли даже подумать, что на самом деле всё обстоит совсем наоборот: тупоголовые северные варвары создали своё «оружие богов», научились им пользоваться, и американские «кобры» – это всего лишь копии русских СР-5. Врага нельзя недооценивать – японские генералы забыли эту аксиому.
Вместо японского марева над полем битвы повисло марево русское. Огнестрельное оружие и взрывчатые вещества не работали, а русские операторы-снайперы уже выцеливали энергоблоки «миязак», стремясь окончательно обезоружить противника.
